Новый Мир ( № 8 2009)

“Напомним, как обстоят дела с авторскими правами на главное произведение автора — книгу с авторским названием „Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и коварством”, по воле издателя Макса Аманна в 1926 году переименованную в „Мою борьбу”. В 1946 году права на ее издание в Европе военное командование США, получившие их как военный трофей, передало в Министерство финансов Баварии. В США издатели Гитлера — издательство Houghton Mifflin , более известное благодаря „Законам Паркинсона”, книгам Дж. Р. Р. Толкиена и Филиппа Рота, — издавали это творение десятилетиями, исправно перечисляя авторские гонорары в антифашистский фонд. В Европе же Минфин Баварии использует авторское право на „Мою борьбу” для запрета ее издания за пределами ФРГ. В самой Германии такие публикации запрещены законодательством, в последнее же пятилетие переводы Гитлера на польский, чешский и турецкий были изъяты из обращения именно по иску правительства Баварии — оно в принципе не имеет права выдавать разрешение на публикацию по законам ФРГ, но имеет право запрещать публикации, невозможные легально без воли правообладателя”.

 

Илья Буяновский. Новая утопия.— “Реальность фантастики”, Киев, 2009, № 1 — 2 < http://www.rf.com.ua >.

“Словом, один час от нажатия кнопки — и мой омар лежит передо мной, теплый, сочный и мягкий. Есть вилка, но я ем руками. Ем, как всегда, наслаждаясь и думая о том, что еда — это как ни крути, а прекрасно. Но иногда меня берет жуть, стоит только мне задуматься о том, что я ем. Я вдруг понимаю, что этот омар никогда не был живым . Он родился уже разделанным и приготовленным и не знал, что есть боль и что есть продолжение рода. В нем никогда не было потрохов, а в его сосудах не текло крови. Но он будто бы настоящий…”

 

В отсутствие воли к борьбе. — “Литературная газета”, 2009, № 21, 20 — 26 мая < http://www.lgz.ru >.

Избранные места из книги: Татьяна Соловей, Валерий Соловей, “Несостоявшаяся революция” (М., “Феория”, 2009).

“Содержание симбиоза было следующим: империя питалась соками русского народа, существуя и развиваясь эксплуатацией русской жизненной силы. Русские же, ощущая (не осознавая!) эксплуататорский характер этого отношения и враждебность империи русскому народу, не могли не сотрудничать с ней, ибо империя формировала общую рамку русской жизни, обеспечивала относительную безопасность и сносные (по скромным отечественным меркам) условия существования народа. Каким бы безжалостным ни было государство в отношении собственного народа, оно оставалось единственным институтом, способным мобилизовать народные усилия для сохранения национальной независимости и развития страны. <...> В свете такого понимания логики отечественной истории русский национализм оказывается своеобразной рефлексией фундаментального противоречия между русским народом и имперским государством”.

“Говоря без обиняков, русское неравноправие составляло фундаментальную предпосылку существования и развития континентальной политики в имперско-царской и советско-коммунистической исторических формах. <...> В 1989 — 1991 гг. русские пытались сочетать несочетаемое: сохранить Советский Союз и добиться равноправия (всего лишь равноправия, а не преимуществ!) России и русских с другими союзными республиками и „советскими нациями”. Знаменитый референдум 17 марта 1991 г. наглядно отразил эту двойственность массового сознания: тогда большинство населения РСФСР проголосовало одновременно за сохранение союзного государства и введение поста президента России (последний пункт выражал массовое стремление к равноправию своей республики)”.

 

В поисках самого себя. Беседа с Григорием Соломоновичем Померанцем о его жизни. Часть 1. Беседовала Любовь Борусяк. — “ПОЛИТ.РУ”, 2009, 6 мая <http://www.polit.ru>.

Говорит Григорий Померанц: “Итак, мне было 16 — 17 лет, и я уже многое соображал. Для меня стал потрясением учебник тригонометрии. Если вы помните, тангенсоида ныряет в бесконечность, а потом как-то из нее выбирается. И я поразился — как же это пережить экзистенциально? Не как абстракцию, а если представить, что это линия жизни, и ты сиганул, как с вышки, в бесконечность, а потом как-то из нее выныриваешь. А если ты в ней потонешь? И я еще вспомнил о том, что единица, деленная на бесконечность, как любое другое число, дает ноль. И что Земля — это песчинка в бездне. И что тогда значит все то, что мы делаем? Я страдал несколько дней, а потом решил отложить это до тех пор, пока не поумнею. И потом к этому вернулся, в 20 лет”.

Вторая часть беседы: “ПОЛИТ.РУ”, 2009, 13 мая; третья часть — 20 мая.

 

Дмитий Володихин. Иванов вернул кирпич. — “Новые хроники”, 2009, 7 мая < http://novchronic.ru