Андрей Архангельский. У Баскова нет души. — “Взгляд”, 2009, 14 мая <http://www.vz.ru>.
“Под словами „народная культура” у нас давно уже понимается некий эрзац, навязываемый народу — в качестве его культуры. Забава эта старинная: еще в ХIХ веке писатель Ушинский, например, занимался адаптацией русских народных сказок: заменял в них „плохие” финалы на „хорошие” (как в сказке „Теремок”). Попутно брались и за песни; русские народные — настоящие, примерно ХII — ХIII веков — казались просветителям опять же слишком жестокими и натуралистичными, и их заменили на безобидные „во поле березки” и „калинки-малинки”. <...> В советские годы принципы этой эрзац-культуры ничуть не изменились — просто в ушах у нее повисли дополнительные идеологические сережки”.
“Наум Коржавин писал, что дикторов Гостелерадио отбирали, кроме прочих критериев, по „степени задушевности в голосе”. <...> Эта „задушевность” в голосе у Баскова — врожденная, она заложена как бы самой природой. Этот голос словно бы учел все поправки, пожелания, требования и чаяния всех цензурных комиссий за все
70 лет советской власти. Он своего рода реинкарнация идеального советского голоса, такая, в духе Сорокина, биологическая разработка „Мистер стопроцентная задушевность”. О таком свойстве многие мечтали, но никому не удавалось его достичь в чистом, беспримесном виде (по-видимому, это за гранью человеческих возможностей)”.
“Между тем это и есть — подлинный „голос новой России”: если бы я был телепатом-пришельцем из другой цивилизации, мне достаточно было бы услышать голос Баскова, чтобы понять все про последние 15 лет существования страны. <...> Присвоение ему звания народного артиста — вполне естественное продолжение традиций „культуры для народа””.
Сергей Беляков. Палей, мерцающий в сосуде. — “Частный корреспондент”, 2009, 14 мая <http://www.chaskor.ru>.
“Год назад я свершил страшное преступление: написал о „русофобии” Марины Палей. Умеренная русофобия со времен Чаадаева и Герцена стала для нас нормой, но Марина Палей выбивается из общего ряда. А как еще, скажите на милость, определить это свойство? Марина Палей называет Россию „страной скотов” и даже „скотомогильником”! А как трактовать ее повесть „Хутор”? <...> Я до сих пор не могу спокойно читать эту повесть, кстати, одну из наиболее совершенных у Марины Палей”.
“Русофобия, в сущности, лишь одно из проявлений экзистенциального мироощущения Марины Палей. <...> „Марина Палей — мизантроп”, — утверждают критики. Автор „Ланча” с этим как будто соглашается. А вот и нет! Вся ее мизантропия направлена на лишенные души „куски мяса”, на „рабов Гастера”, на „обезьяноподобных гуманоидов”. Человек — это не „двуногое без перьев”, а бессмертная душа. Только эта „душа живая” одухотворяет и преображает мертвый мир”.
См. также: Сергей Беляков, “Царь-пушка Татьяна Толстая” — “Частный корреспондент”, 2009, 14 мая.
Михаил Бойко. Ампутация хвоста. Лев Данилкин попытался обозреть всю русскую литературу минувшего года. — “НГ Ex libris”, 2009, № 18, 21 мая.
“Писатели, которых с таким восторгом перечисляет Данилкин, с точки зрения ценителя авангарда, неотличимы друг от друга. Между Архангельским, Бояшовым, Быковым, Бушковым, Волосом, Кантором, Липскеровым, Маканиным, Минаевым, Прилепиным, Робски, Садулаевым иже с ними на глубинном уровне нет ни малейшей разницы. И дело не только в форме, но и в содержании. Все эти авторы обыгрывают один и тот же, если воспользоваться термином Лиотара, метанарратив. Примитивный, занудный, приевшийся”.
Борис Борисов. Цена мира: пора брать за это наличными. — “Русский Обозреватель”, 2009, 15 мая <http://www.rus-obr.ru>.
“Все остальные народы могут вполне себе мирно процветать, но это — задачи
“„Мир”, „безопасность”, „региональная стабильность”, „предсказуемость международных отношений” — по умолчанию воспринимаются нами как
