Михаил Айзенберг. “О читателе, теле и славе”. — “
“Многие из тех, кто читает стихи, любят не стихи, а свою любовь к стихам: свой образ „читающего стихи””.
“<...> я совсем не уверен, что поэзию надо пропагандировать. Более того: в этом как будто не уверена сама поэзия. Если она и „идет к читателю”, то очень обходным путем: скорее идет
“Но поэзию можно рассматривать и как философскую операцию. В этом обличье поэзия работает на то, чтобы привести человека в ситуацию незнания, отсутствия привычных опор. (Вероятно, в этом исток очень распространенной ненависти к поэзии.) „Первые читатели” отбираются из тех, кто готов к такому состоянию: для кого оно является рабочим”.
Питер Акройд . “Не верю в утрату доминирующего положения английской культуры”. Беседу вели Владислав Поляковский и Ксения Щербино. — “Частный корреспондент”, 2009, 21 мая <http://www.chaskor.ru>.
“Я очень люблю свою книгу „Повесть о Платоне”, если вообще можно выделять любимую собственную книгу. Мне кажется, что она наименее понята”.
“Я открыл для себя, что такое быть англичанином, только когда стал об этом писать, на самом деле. <...> Характерные черты английского национального характера для меня — застенчивость, отстраненность, ирония, способность смеяться над собой”.
“Критика становится все более многословной. Впрочем, это же можно сказать о любом действии в поле культуры”.
Кирилл Анкудинов . Любовь к трем апельсинам. Выпуск пятый: зимний калейдоскоп. — “Бельские просторы”, Уфа, 2009, № 3, март <http://belskieprostori.pressarb.ru>.
“Трудно определить жанр романа [Марии] Галиной [„Малая Глуша”]. Бесспорно, это — фантастика (не „реализм” же). Но — „мягкая фантастика”, притом явно ненаучная. „Мягкое фэнтези”? Нет, не то. Более всего — интонациями, обстановкой, колоритом, сюжетными решениями — этот роман похож на некоторые фильмы Абдрашитова и Миндадзе. В первую очередь — на „Парад планет” и „Армавир”. Точно так же водоворотная ирреальность вписывается в густой быт”.
Максим Артемьев. Ты умер, а мы ишачим. Лев Лосев больше не напишет… — “НГ Ex libris”, 2009, № 18, 21 мая <http://exlibris.ng.ru>.
“Со Львом Лосевым в могилу сошла генерация русской поэзии, вернувшая ей славу во второй половине XX века”.
“То, что он сделал для изучения творчества, а потом и жизни нобелевского лауреата, уже само по себе способно обеспечить место в пантеоне русской литературы. Но вот какое влияние „бродскист в очках”, как он называл себя сам, оказал на друга, еще предстоит выяснить литературоведам”.
“Когда дошли вести о его смерти, я посмотрел отклики в ЖЖ. С одной стороны, „тема” (звучит кощунственно, но как сказать иначе?) попала в блогах в число самых обсуждаемых, с другой — оказалось, что даже самые искренние почитатели цитировали одно и то же: „Вы Лосев? Нет, скорее, Лифшиц”, ну и еще пару-тройку подобных расхожих мест. Лосева еще предстоит освоить и прочитать по- настоящему”.
