* *
*
Странно. Вроде сам ты не больше песчинки,
а грехи твои — паче песка морского.
Сходил в гастроном. Часы принес из починки.
Прилег на диван. Перечитал Лескова.
Запечатленный ангел. Очарованный странник.
Точка без измерений в степи без конца и края.
Самовар. Икона. Тульский печатный пряник.
Алконост и Сирин на ветвях за оградой Рая.
Хорошо жить народу на облаке, на воздусех,
в сретенье Господу, тако всегда со Господом будем.
Хорошо девицам ходить в сарафанах, стеклянных бусах,
продавать мед и млеко ангелам, бесам и людям.
Да и тут живут, и мы проживем, похоже.
Закипает чайник. Потешимся разговором.
Холодно в доме. Странно — мороз по коже
вроде мурашек. А по стеклу — узором.
* *
*
Иногда хочется лечь на скамью вниз лицом
на главной аллее в центральном сквере,
пусть думают, что происходит, умер — и дело с концом,
болен или просто выпил, по меньшей мере.
А тут ни то, ни другое, ни третье, просто так,
неподвижное тело всегда загадка
для тела движущегося, подпевающего в такт
своим шагам, вдыхающего без остатка
весь кислород, выдыхающего весь углекислый газ,
