В Лионе, но подтяжка, зацепившаяся при посадке в вагон,
Дернула — и он снова в Париже.
Чую — тянет-потянет. Благодарен дождю,
Который неуклонно заштриховывает, словно картину,
Клетки календаря. И отъезда жду,
Как отмщенья. Невозможно тянуть резину.
Если бы даже никто никого не ждал,
Все равно мечтаю, чтобы бдительная паспортистка
(Что-то в уме перемножив) грохнула штамп,
А там — сумка, такси, и до дома близко.
И ты промчишься по улицам, по которым водили слона,
Но окончательно сердце отпустит, когда лишь
Дверь откроется и кто-то скажет слова,
Которых, сколько ни думай заранее, не угадаешь.
Кружков Григорий Михайлович родился в 1945 году в Москве. По образованию физик. Поэт, переводчик, эссеист. Постоянный автор “Нового мира”. Живет в Москве.
Звезды и люди
ВСЕМИ ВИДАМИ НАЗЕМНОГО ТРАНСПОРТА
Автобус
Я бы хотела ехать с тобой в деревенском автобусе. Чтобы он кренился
набок, объезжая рытвины и рвы, и мы стукались коленками и улыбались.
Я бы хотела, чтобы мы молчали.
Чтобы это была осень. Яркий ветреный день, на который больно смотреть.
Я бы хотела, чтобы на обочине стояли ящики с гроздьями фиолетового лука, пирамидами оранжевых тыкв, корзинами желтых яблок и фейерверками георгинов.
И мы бы не сказали друг другу ни слова. Это мне кажется важным.
И чтобы в огородах сжигали осенний хлам, и пахло дымом, томительно пахло дымом. От этого запаха всегда переполняешься чем-то таким, о чем можно только плакать или молчать.
Я бы хотела смотреть на тебя. И видеть тебя спокойным и — если это возможно — счастливым.
Я бы хотела, чтоб мы никуда не спешили, чтоб нас никто не ждал, чтобы мы просто ехали в деревенском автобусе, налегке: без сумок, без целей, без воспоминаний, без слов.
В яркий ветреный день, на который больно смотреть.
