дня. Уверена, что ему было очень хорошо. Все границы четко оговорены были заранее, и я их не нарушаю. Вообще для меня чуть напряженней: телефон ему слышен (надо удлинить шнур и уносить в ванную); затем боюсь, если кто ко мне придет — будут слышны голоса. Без четверти 2 и без четверти 6 он ест в кухне и слушает, закрыв дверь, радио — я туда в это время не хожу. Привез все свое, сам варит, предлагать ему не следует. Один раз слушали радио вместе: он позвал меня, передавали “Мир и насилие”. Поставил на холодильник мой транзистор и свой. Стоял, держа в руках рукопись и проверяя, что2 пропустили. Пропустили немногое, и он остался доволен. Интересно было смотреть на него в ту минуту, когда дикторша извинялась перед ним за сокращения. Прямо ему в лицо.
Ведет он себя по утрам, пока я не встану, беззвучно. Сразу ввязался в хозяйство: сам очистил дорогу от снега, починил дверь в котельную, объяснив мне, что дверь непременно должна быть заперта и пр.
Вошел ко мне в комнату с крошечным листком в руках:
1) Слышите ли вы, когда я встаю?
2) Где у вас стамеска? и т. д.
Очень деловит.
Я так радовалась новому смыслу, который приобрела его присутствием “Митина” комната.
Но кончилось все худо.
Умер его тесть — Давид Константинович — и ему ехать домой. Кроме того, он натер себе ногу (как я потом узнала, мочалкой! у него загадочная кожа и часты2 язвы). Последний день ходил по дому босой. Вот тебе и богатырь! Больно мне было видеть, как он, натянув на язву башмак, с тяжелым чемоданом, пошел пешком на вокзал.
Похороны сегодня.
Интересное сказал:
— Если бы ко мне ворвались арабы, я с ними не беседовал бы, как
А. Д., а стукнул бы табуреткой сначала одного, потом другого64.
Посетовал о замене на могиле К. И. “Кресты были хороши”. — “Да”,-— сказала я.
Объяснил, почему принял мое приглашение, а не Ростроповича — пожить у него зиму:
“Вы уже перешли черту, а он еще нет”.
Я возгордилась.
20 ноября 73, Москва. Ал. Ис. у нас — это радость. Мы не общаемся, но мне радостно знать, что переделкинская тишина используется по назначению. Кроме того, нельзя не любоваться его умением все и всех подчинить своей работе; подчинил и нас с Кларой65. Умеет работать; умеет, не тратя времени, слушать радио (готовит себе еду в кухне и слушает); умеет много часов быть на воздухе. А я-то...
5 декабря 73, среда, Переделкино. Единственная радость — наш добрый домовой. Он сегодня с утра звонил отсюда Люше, что приготовил какую-то лопаточку, чтоб сбивать лед на ограде могилы, и что мы поедем вместе
(угадал, почуял, что мне с ним там быть радость). И мы опять были там
вместе-— с горы, двух берез — потом он лопатой, я веником; а потом мы вместе вниз, между высоких снежных шапок на крестах и оградах — к машине.
Затем он мне назначил свидание через 11/ sub 2 /sub часа, а я пошла немного пройтись и встретилась с Кавериными и Ермолинским.
Затем — свидание.
Прочел — чужое — замечательное письмо к Жоресу, о поведении Роя и его в деле Сахарова. Точно, доброжелательно, сурово, лаконично. К сожалению, в Самиздат не дает.
