Аня. Шур, а если бы мы уехали жить в совсем другую страну?
Шурка. В совсем другую?
Аня. Да. Тебе бы не жалко было бросать своих подружек, бабушку?..
Шурка. А ты была бы со мной?
Аня. Конечно.
Шурка. Ну и хорошо.
Аня. Но ты ведь их тоже любишь.
Шурка. Я тебя больше всех люблю.
Надя (в зал) . Шурка засыпает. Аня долго смотрит на нее.
Аня (одними губами). Ну и хорошо?
Надя (в зал) . Аня ночью на кухне звонит мне.
Надя. Алё?
Аня. Ты там как? Не плачешь?
Надя. Пока нет. Еще, знаешь, тишина такая внутри. Как парализация. Но потом прорвет — заплачу. Будет легче.
Аня. Сережа не звонит!
Надя. А ты решила?
Аня. Нет еще.
Надя. Наверное, чувствует, что не решила. Решишь — сама позвонишь. Это ж понятно.
Аня. Он всегда сам звонил. Особенно если сказал, что позвонит.
Надя. А теперь ты позвони. В любом случае позвони — и да, и нет.
Аня. Я Шурку спросила. Ей все равно, где жить, лишь бы я была.
Надя. Ну и?
Аня. Понимаешь, может быть, так вот и надо любить? Как ребенок. Абсолютно. Главное, чтобы был человек, в котором — все. А остальное не важно.
Надя. Мы ведь все-таки не дети, Ань. Нам кроме любви еще много чего надо.
Аня. Поэтому мы и несчастливы.
Надя. Значит, поедешь?
Аня. Не знаю.
Надя (в зал) . Аня кладет трубку… Аня ходит по кухне, потом не выдерживает и набирает номер. Длинные гудки. Наконец голос Сергея.
Сергей. Алё…
