Новый Мир ( № 10 2008)

“Сейчас умение хорошо рифмовать (и среди пишущих классическим стихом) выходит из моды и мало-помалу утрачивается, и даже саунд-поэзия ничуть не улучшает слух собратьев по ремеслу. А для [Максима] Лаврентьева рифма — первый предмет заботы, важнейшая область формального поиска. Рифма у него выверенная, музыкальная, самоупоенная. После Алексея Цветкова, главного на сей день знатока в этой области (который не просто виртуозно владеет искусством концевых созвучий, не просто понимает в них толк, но и, возможно, создал некую особенную, цветковскую рифму), в числе мастеров я бы назвала Лаврентьева”.

Михаил Ремизов. Возвращение блудного Модерна. — “Русский Обозреватель”, 2008, 3 июля <http://www.rus-obr.ru>.

“Я не знаю, создал ли человека Бог. Но я точно знаю, что человека создало Христианство. В том смысле, в каком всякая религиозная традиция и всякая высокая культура творит свой образ человека и свой стандарт человечности. И вне этого образа и этого стандарта человека как такового не существует вообще. Получив из рук Христианства человека как воина, творца и первооткрывателя, Модерн оставляет на своем закате (и для нашего, советского модерна это, увы, почти так же верно, как и для западного) бесплодные скопища „последних людей”...”.

“<...> наша религиозная традиция — это и в самом деле колоссальный ресурс для восстановления достоинства человека”.

См. эту статью также на сайте “АПН” (2008, 8 июля <http://www.apn.ru> ).

Романист — обезьяна Бога. Павел Басинский ненавидит слово “самовыражение”. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2008, № 26, 31 июля.

Говорит Павел Басинский: “Кто-то постмодернизм уже провожает, а ведь мы еще модернизм не похоронили! Полно тех, кто думает, что Андрей Платонов — это писатель будущего. А между тем это гениальный писатель глубокого прошлого! Наталья Корниенко, главный специалист по Платонову, которую я очень люблю и ценю, меня осудит, но так писать, как Платонов, в XXI веке нельзя — нельзя мучить читателя! Модернист считает, что писательское слово самоценно. Типа я так вижу, так пишу, так строю фразу, а вы — наслаждайтесь этим, поражайтесь, понимайте, какой я гениальный. Это больше не пройдет. Это проходило в XX веке. Тогда за это могли расстрелять, могли провозгласить гением, могли одновременно расстрелять и провозгласить гением. Но что из XX века реально перешло в XXI? „Мастер и Маргарита” — с модернистскими штучками, но вполне классический роман. „Тихий Дон”. Даже „Доктор Живаго” — не очень удачный, но вполне классический роман. Признак произведений, которые перешли в новый век, — возможность экранизации, сериализации. Романы XIX века перешли в ХХI, а большинство великих романов ХХ остались в прошлом. Современная проза через голову XX века возвращается к XIX веку”.

Дмитрий Румянцев. Малая европейская традиция в русском роке, или Чудеса интерпретации. — “Нева”, Санкт- Петербург, 2008, № 7 <http://magazines.russ.ru/

neva>.

“Поводом для написания данной статьи послужили две публикации в журнале „Нева” — о рок- культуре за авторством культуролога Екатерины Дайс. <...> Итак, основной message обоих материалов заключается в том, что Русский Рок как явление принадлежит к так называемой малой культурной европейской традиции (в дальнейшем — МТ). МТ пронизывает всю рок-культуру и является в ней безусловной доминантой. Что же это такое? „Малая культурная традиция — это субдоминантная в рамках европейского культурного космоса парадигма, сложившаяся как единое целое в III — IV веках н. э. из элементов, отброшенных при формировании христианского космоса, составившего большую культурную традицию”. Опознать МТ можно по „гностико-манихейскому миропереживанию, характерному для субдоминанты”. <...> Это двойное дно автор статьи и пытается высветить, расшифровав многочисленные тайные знаки. При этом наиболее успешны на этом поприще скрытых смыслов двое: Борис Гребенщиков и Майк Науменко...”

Здесь же напечатан ответ Екатерины Дайс (“Упрощение недопустимо”): “Вот уже два года мне приходится отвечать в Интернете на различные, в основном возмущенные реплики в сторону моей статьи „Русский рок и кризис современной русской культуры” („Нева”, 2005, № 1). Теперь к этой печальной обязанности прибавилась еще и необходимость оправдываться за выводы, сделанные в материале „Майк и БГ: Поиски Софии в русском роке” [„Нева”, 2007, № 8]. <…> Я никак не спорю со значимостью русского рока для отечественной культуры. Я его исследую. Судя по всему, именно это вызывает энергичный протест моих оппонентов. <...> Меня же в моей работе интересовали не интервью (где люди показывают скорее свою маску, нежели подлинную сущность) и не воспоминания очевидцев (зачастую не понимающих того, что важно исследователю). Меня интересовали тексты, тексты и еще раз тексты. А в текстах Майка и БГ я смогла обнаружить устойчивые и повторяющиеся мотивы, связанные <…>”. И т. д. См. упомянутые выше статьи Екатерины Райс.

“С Высоцким произошло то же, что с Зощенко: сдвиг от массовой аудитории в сторону более элитарной...” Беседу вел Дмитрий Стахов. — “Русский Журнал”, 2008, 25 июля <http://www.russ.ru>.

Говорит Владимир Новиков: