— Это и есть мракобесие, — сказал он укоризненно, уже когда вышел на крыльцо. — Один обман. Поповщина. Иконы — это и есть мракобесие. Как можно молиться человеку с собачьей головой?
Она торопливо перекрестилась.
— Это же святой Христофор. Он псоглавец. Они живут там, далеко на севере, там холод и вечная ночь и поземка свищет… И они дикий народ, псоглавцы, и свирепые до ужаса, а святой Христофор был самым из них свирепым, а потом встретился ему на пути Христос в образе младенца, и святой Христофор сжалился над ним и перенес его через ручей, и постигло его Божье слово…
— Я ж говорю, бабьи сказки, — презрительно сказал он.
— Ты просто не знаешь.
— Знаю. — И сухо добавил: — Мой отец был попом. Священником.
— А ты с ним не ладишь, ага?
Он промолчал, и ей стало его жалко.
Приближался Яблочный Спас, и повсюду летали тяжелые одурелые пчелы. Столбы солнечного света стояли меж белеными стволами плодовых деревьев. Слышно было, как в камышовой заводи плеснула тяжелым хвостом рыба. Дверь в хату чернела прямоугольным зевом, и только если присмотреться, становился виден трепещущий, бледный огонек лампады.
— Псоглавцы живут на севере, — терпеливо повторила она. — Сама я не видела, но батя видел убитого песьего человека, когда был совсем еще молодой. Иногда в крещенские морозы вокруг месяца делается хрустальное кольцо. Тогда они выходят из своих ледяных укрытий, идут в человеческие деревни. Иногда даже добираются сюда. Они режут скот. Как волки. Потому и чудо, что такой, как они, обратился к Богу.
— Бабьи сказки, — повторил он. — Ты еще расскажи про русалок.
— Владек-дурачок, думаешь, он почему дурачок? Он в плавнях купался, а русалка его к себе возьми и потяни. И щекочет, щекочет. Его отбили, но он умом-то и тронулся. А русалок тут полно, но к берегу они редко подплывают, только на Иванов день. Тогда можно слышать, как они смеются.
— Вот выдумщица, — сказал он уже по-доброму.
— И ничего я не выдумщица. — Она отбросила со лба русую прядку.-— Мир чудесный. Дивный. И русалки есть, и навки в лесу. А в плавнях дальше есть островок, на нем живут зеленые люди.
— Совсем зеленые?
— Совсем. Как трава.
— И ты их видела?
— Да. — Она важно кивнула головой. — Они иногда приплывают сюда на лодках.
— И давно они тут живут? — спросил он лениво.
— Давно… Еще при бабке моей бабки поселились. Или раньше.
— Может, они прилетели к нам с Марса или с Венеры? Товарищ Богданов утверждает, что на других планетах могут жить люди, подобные нам.
— Они ж зеленые!
— Цвет кожи для коммуниста не имеет значения.
— Они из-под земли вышли. — Она сорвала травинку и стала ее грызть.-— Из-под горы. Там, далеко, за рекой есть гора, а в ней такие ходы.
— Тоннели?
— Тонули? Нет, приплыли на лодках.
— Смешно, — сказал он. — Хотел бы я на них посмотреть.
— Так посмотришь. Они на Покрова обычаем приезжают. За яблоками и медом. У них не водятся
