Главный военный прокурор Сергей Фридинский на заседании Совета Федерации сообщил, что за 2006 год число контрактников в ВС выросло на 11,3%, в том числе в частях постоянной готовности — на 21,7%. Число совершенных ими преступлений выросло с 1,5 тыс. в 2005 году до 4 тыс. в 2006 году.
Главнокомандующий сухопутными войсками генерал армии Алексей Маслов в интервью “Красной звезде” в сентябре 2007 года сказал: “Ожидаемой высокой боеспособности соединений и воинских частей постоянной готовности, укомплектованных военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, к настоящему времени пока не достигнуто. По уровню своей подготовки они ненамного отличаются от соединений и воинских частей, укомплектованных военнослужащими по призыву”.
Исследования Социологического центра ВС РФ, проведенные в конце 2006 года, показывают, что “основную социальную базу службы по контракту в современных условиях составляют представители малообеспеченных слоев населения, имеющих невысокий уровень образования”. Более того, “наблюдается возрастающая тенденция к нежеланию добровольцев проходить военную службу в отдаленных местностях — в Забайкалье, на Крайнем Севере, Камчатке, в ряде районов Сибири и др.”. Последнее прямо противоречит самой сути контрактной службы. Опрос среди сержантов и старшин показал: среди тех из них, кто служит по призыву, выше уровень образования и, что весьма примечательно, выше готовность жертвовать жизнью во имя защиты Родины. Мотивом для заключения контракта (при опросе можно было указывать несколько мотивов) 55% сержантов назвали “возможность обеспечить себя материально”, но лишь 18% сказали, что “это мой гражданский долг”, и всего 12% в качестве мотива назвали “желание посвятить себя защите Отечества”. Таким образом, можно без всякого преувеличения сказать, что в России создается не профессиональная, а именно наемная армия, которая в случае внешней агрессии против России не станет защищать страну.
В качестве формально положительных моментов можно отметить сохранение в РФ призыва в ВС с сокращением срока службы по призыву до одного года и декларирование необходимости профессионализации корпуса младших командиров (сержантов и старшин). При этом существующая сегодня система боевой подготовки такова, что даже за два года службы военнослужащий далеко не всегда успевает приобрести необходимые навыки по своей воинской специальности. При сохранении этой системы переход к одногодичному сроку службы приведет к утрате изначального смысла призыва — формирования большого подготовленного резерва. Еще более усугубит данную ситуацию начавшая реализовываться идея приобретения военнослужащими за период службы гражданских специальностей, что является откровенным абсурдом и профанацией воинской службы. Для того чтобы военнослужащий в течение года сумел приобрести воинскую специальность, он должен заниматься только ее освоением и быть освобожден от всех побочных (в том числе хозяйственных) работ.
Тем более он не может отвлекаться на освоение гражданской профессии (если только она не совпадает с его воинской специальностью). Если же нынешняя система сохранится, то призывной контингент станет своеобразной “трудовой армией”, из которой происходит отбор лиц, по разным причинам не нашедших своего места в гражданской жизни, в качестве будущих контрактников.
Фактическое отсутствие в отечественных ВС профессионального сержантско-старшинского корпуса (он был ликвидирован в ходе военной реформы
Н. С. Хрущева) является основной, если не единственной, причиной широкого распространения в войсках неуставных взаимоотношений (“дедовщины”). Соответственно, восстановление полноценного института младших командиров, имеющих достаточные навыки и полномочия для успешного обучения и воспитания рядового состава, является важнейшей предпосылкой ликвидации неуставных взаимоотношений и повышения уровня боевой подготовки личного состава. Однако в данном случае чрезвычайно важны критерии, по которым будет формироваться корпус младших командиров. Сержантом (старшиной) может быть только военнослужащий, отслуживший рядовым по призыву, отлично освоивший свою воинскую специальность, желающий служить дальше (причем не только ради улучшения своего материального положения) и имеющий способности обучать и воспитывать рядовой состав. Как показывают приведенные выше данные опроса, сегодня лишь незначительная часть сержантов- контрактников отвечает данным требованиям. Кроме того, денежное довольствие профессиональных младших командиров должно быть существенно выше, чем в настоящее время.
Российско-грузинская война в августе 2008 года подтвердила наличие у ВС РФ всех вышеописанных недостатков. Подтвердилось, что наша пехота (мотострелковые войска) практически небоеспособна, вместо нее в бой приходится посылать ВДВ и спецназ, то есть “забивать гвозди микроскопами”. Подтвердилась катастрофическая ситуация с системами связи, разведки (включая БПЛА), радиоэлектронной борьбы (РЭБ), приборами ночного видения и т. д. Отсюда, в частности, потеря четырех самолетов, включая бомбардировщик средней дальности Ту-22М3. Вообще, мы не умеем ни прорывать чужую ПВО, даже такую слабую, как у Грузии, ни осуществлять собственную; микроскопические ВВС Грузии, не имеющие ни одного истребителя, до последнего дня войны осуществляли налеты (пусть и эпизодические) на позиции и колонны российских войск.
Война была выиграна лишь потому, что большой советской армии РФ противостояла маленькая советская армия Грузии. Попытки грузинского руководства привнести в свои ВС некоторые западные элементы оказались безуспешными, поскольку сильно запоздали, к тому же грузинская армия была оснащена почти исключительно советской техникой, которую просто невозможно “впихнуть” в современные концепции ведения войны. В итоге гораздо большая численность ВС РФ и более высокие боевые качества российских военнослужащих по сравнению с грузинскими сыграли решающую роль в обеспечении победы российской стороны. Ни малейших поводов для самообольщения эта победа не дает.
Меры по радикальному реформированию ВС, обозначенные президентом Медведевым и предложенные министром обороны Сердюковым осенью 2008 года (отчасти под влиянием событий в Южной Осетии и Грузии), оставляют неоднозначное впечатление. Безусловно, в них есть рациональное зерно. И в сокращении числа генералов и старших офицеров при одновременном увеличении численности лейтенантов, и в сокращении военных вузов, и в изменении системы управления и структуры ВС. Тем не менее меры, предложенные министром, порождают множество вопросов, ответов на которые со стороны авторов предлагаемой реформы пока нет.
Собственно, достаточно одного вопроса, наиболее принципиального, из которого все остальные вытекают как его частности.
