польско-русский: его заказчиками выступали польские магнаты, избежавшие конфискаций переходом в русское подданство. Среди них древние русские и литовские фамилии, например Святополк-Четвертинские. Коллективный гений этих мест — графы Потоцкие, особенно один из них, Феликс (Счастливый, Щасный), символизирующий драму выбора гражданства. Польский классицизм Подолии бледнее русского левобережного, но заметен в отсутствие барокко. А польское барокко за Днепром было подорвано, вместе с имущественным положением магнатов, казацкими войнами предыдущей эпохи.
Классицизм в Подолии не может выразить польскую фронду. Усадебные колоннады здесь не против колоннад Москвы и Петербурга, а лишь слабее их в художественном отношении. Со временем в этих усадьбах поселяются великороссы: хозяин художника Тропинина граф Морков, хирург Пирогов, рыцарь балканской свободы граф Игнатьев, авиатор Можайский. В Серебряном веке здесь строит петербургский неоклассик Иван Фомин.
Русские меридианы
Меридианы классицизма параллельны меридианам византизма или совпадают с ними. Меридиональна была вся Древняя Русь. Путь из варяг в греки, путь по Днепру, был ее главным, строительным меридианом. Лучше назвать его, наоборот, путем из грек в варяги — восходящим через Херсонес и Киев путем греческого света. Параллельный путь по Дону, предпочтенный генуэзцами, стал дублером и преемником днепровского, указав на Москву как на новый Киев.
Именно в этих смыслах носительницей русского (от слова Русь) сознания сегодня остается Новороссия. Парадоксальным образом самая новая по месту Русь оказалась самой древней по духу и миропониманию.
Русь не знала оппозиции Запад — Восток, не мыслила себя в ней. Русь мыслила себя Севером греческого Юга, долготой, а не широтой. Главные меридианы Руси — константинопольский, он же днепровский, меридиан Киева и иерусалимский, он же донской, меридиан Москвы.
Меридианы Иерусалима и Константинополя не могут быть восточными, но лишь центральными (мысль Андрея Балдина). Поэтому и Русь центральна,
не восточна. А не будучи восточной, она не может стать и западной. Русь неподвижна, как центр. Во всяком случае, на взгляд самой себя.
Византизм и Украина
Галиция, со сменой православной идентичности на католическую, не способна ни понять, ни принять этот взгляд. Белокаменный домонгольский храм в княжеской резиденции близ Галича и, конечно, Почаевская лавра одиноко стоят за византизм в Галиции.
Если бы не галицийская измена византизму, он, и только он, мог бы интегрировать всю Украину — а значит, и Украину с Россией.
Так, именно византизм интегрирует Надднепровье и Новороссию с Закарпатьем. С Подкарпатской Русью, этим флангом моравской миссии Кирилла и Мефодия, которые раньше святого Владимира просветили ее. Деревянные храмы в горах, когда бы они ни были построены, кажутся тысячелетними.
Именно византизм интегрирует Надднепровье и Новороссию с Буковиной?— полуроманской православной землей. Нужно видеть бывшую резиденцию митрополитов Буковинских — лучшее здание Черновцов, построенное в пору австрийского владычества: сочинение германского, совершенно вагнеровского по размаху, романтизма на тему Византии.
Византизм и Россия
Хуже всего, что византийский взгляд на мир утратила Великороссия, современная Россия. Старый великоросс еще прочитывал свое колониальное движение как восхождение на север. Даже движение в Сибирь в XVI — XVII?столетиях воспринималось как северное, не восточное. Урал старались переваливать возможно севернее, и чем севернее, тем уверенней. Тобольск, сибирская столица, уподоблялся Киеву. И даже в XVIII столетии победное движение Империи на юг не удалось бы без господства меридионального сознания: Петербург воспринимался как проекция Константинополя по долготе.
Все повернулось в XIX столетии, когда западники приковали русскую мысль к широтной планке координат, а освобождение Константинополя было названо восточным вопросом. Как восточный, он оказался нерешаем. Он решаем лишь как южный.
Сегодня южный разворот русского мира посилен только Новороссии. Вот почему нельзя отождествлять новоросскую идентичность с великоросской. Сами великороссы, строители национального государства под названием Российская Федерация, не отличают себя от новороссов. На сознательном уровне бывает верно и обратное. Однако проблема Новороссии не есть проблема верного размежевания России с Украиной. Ибо никакое размежевание между ними не может быть верным. Новороссы не великороссы, попавшие на Украину, и не украинцы, выбирающие Россию. Но это и не новый этнос. Новороссы — старый русский этнос, русь, насколько это еще возможно. Новороссия сегодня?— последний залог единства Украины и России. Лучше сказать, первый залог.
P. S. В 2012 году исполнится 1150 лет призвания варягов. Это юбилей российской, украинской и белорусской государственности. Юбилей самих России, Украины, Белоруссии. Сказать иначе, 1150-летие Руси. Состоится ли праздник?
