Короба облаков, треугольники-сосны.
С саблей мальчик-Чапаев кричит на бегу.
И овчарка сидит, освещенная солнцем,
И горит, как костер, на морском берегу.
А над будкой спасателя с форточкой синей
С торопливым сатином прогнулся флагшток.
И готовой яичницы посередине
Расползается вдруг одинокий желток.
В моих твердых висках вьются косы ошибок,
Надуваются в теплых глазницах шары.
Как швея в ателье среди швейных машинок,
Я стою над водой и боюсь тишины.
Плачет птица над деревом многостраничным,
И “не любит” ромашки летит до земли,
На костыль опираясь — стеклом увеличен, —
Забираюсь на склон, оставляя следы.
* *
*
Мне в лавке молча молока нальют.
Я выйду, сяду на порог разбитый.
Коза, мотая выменем, обиду
Не скроет — песнь промекает свою.
Кивнет на пыльной улице мясник.
Не спрячет куклу девочка босая.
Прошепчет ветер мне, листву листая,
Свой заговор, чтоб я к стволу приник.
Я сам могу под вечер на заре,
Чертя прутком след голубиной лапки,
Об алых львах рассказывать крылатых,
