бы, наискосок красные и синие буквы: “Приезжай в гости!”

— Эх, вот пишет! — поворачивая открытку в руках, сказал старик. — Да как же я теперь приеду? Самая работа в саду...

Назавтра он собирался везти на дачу другой, не менее внушительный ящик с рассадой.

Пока жарит солнце да вихрится пылевыми смерчами весенняя сушь, высаженную в открытый грунт рассаду необходимо поливать. Однако в тот год, едва старик высадил последний серо-зеленый капустный росток, зарядили на неделю моросящие дожди — такое в степных краях случается не чаще, чем раз в десять-пятнадцать лет. Спрятался в сером сумраке закругленный амфитеатром склон. Старик только уныло качал головой, подходя к пестрящему дождевыми каплями окну. Идти пешком на гору он не решился, потому побрел на остановку автобуса. По раскисшему дачному проулку едва доковылял до своего участка. Потоптался на твердой, вымощенной желтым камнем дорожке, поглазел на мокнущий под дождем сад: рассада бодро и крепко сидела в земле, потряхивала листиками от попадавших на нее дождевых капель. Однако уже проклюнулись между лунками первые былинки пырея... И подойти было нельзя — утонешь! Старик, тяжко вздохнув, махнул рукой, поехал обратно.

— Это ж не вовремя какой-то дождь, — вздыхали садоводы в автобусе.?— Все погниет теперь и сорняками заглушит. Сейчас опрыснуть бы надо, а то червяк сад заест, — так нельзя: все в землю обратно смоет.

Когда промаявшемуся несколько дней бездельем старику снова попалась на глаза открытка из Ставрополя, он усмехнулся про себя, пожал плечами:

— А что, сейчас на даче все равно делать нечего...

— Поезжай, дед, — лепетала сидящая за кухонным столом перед подозрительно пустой и чистой тарелкой дочь. — Что ты здесь будешь торчать? А я пока за огородом послежу...

— Да, ты уж последишь! — проговорил старик, все еще держа открытку в руках.

Однако наутро, увидев за окном все тот же серый сумрак, оделся почище, выискал в шкафу длинный, с массивной ручкой старомодный зонт, начистил ботинки защищающим от воды кремом и поехал на трамвае на вокзал покупать билет.

Под дождем немного желающих путешествовать. В полупустом вагоне женщина лет сорока, ехавшая с пересадкой до Нальчика, ходила от отделения к отделению, высматривая, с кем бы поменяться местом, но, как назло, нижние все оказывались занятыми. Глянула на старика, место которого было ровно под ее верхней полкой, улыбнулась покорно своему невезению в этой поездке. Старик, удобно устроившись на поездном ложе, раскрыл книгу, что взял почитать: переводной роман про немецких крестьян. В книге персонаж с агрономическим образованием объяснял другому персонажу, владельцу усадьбы, что зря перекопали луга: возле леса слишком сыро, сажать что-либо бессмысленно. За окном под пасмурным небом уходила вдаль пестреющая разнотравьем степь, неподалеку от железной дороги катил по мокрому асфальту красный, старой модели “Москвич”. Метрах в пяти вдоль всей щебенчатой насыпи торчали из травы невысокие, едва по колено, елочки с узкими игольчатыми лапами, сгрудившимися тесно-тесно, — уже взрослые, не одно десятилетие торчали в земле. “Влаги им не хватает! — догадался старик. — Дождей нет, вот они и не растут”. Он вспомнил, что видел строевой сосновый лес, когда по путевке от завода единственный раз ездил в Центральную Россию. Стояли рядами, одна к одной, прямые стволы-колонны, сомкнулись высоко над головой кроны, словно потолок в храме. В этом странном, непривычном лесу было весьма сумрачно и сыро, при этом видно довольно далеко, можно, как по парку, свободно бродить между стволами. Под ногами мягче ватного матраца проминался толстый ковер прелой хвои, настойчиво и неотвязно, напоминая о парфюмерном магазине, пахло хвойным мылом...

Поезд заметно разогнался, приближаясь к Волгограду, побежали за окном первые домики предместья. Старик приник к окну, заметив исполинскую Родину-мать, что до сих пор видел только по телевизору. Разглядывая черное, мистически мрачное изваяние, простершее над Мамаевым курганом железобетонный меч, старик почувствовал, как побежали по спине мурашки и стало страшно, точно ночью возле кладбища, особенно когда статуя быстро приблизилась, будто шагнула к поезду, и стала разворачиваться, испытующе вглядываясь во вновь прибывших в город.

На вокзале, чтобы скоротать долгую стоянку, старик вышел на перрон под моросящий дождь. Терпко несло дизельными выхлопами от рокочущих где-то тепловозов, тускло блестели глубоко под платформой хорошо накатанные железнодорожные рельсы. Когда объявили отправление, старик послушно забрался в вагон, однако остался стоять в тамбуре. За окном запертой вагонной двери вместо быстро истаявшего города потянулась степь.

За Волгоградом дождливая сырость быстро кончилась, свежая полоска голубого неба обозначилась у горизонта. Степь за окном вагона на глазах желтела, трава, совсем недавно сочная и зеленая, здесь уже оказывалась выжженной солнцем.

— Что ж, дожди сюда не докатились, что ль? — вслух проговорил старик. Он подошел к окну тамбура с другой стороны. — А где ж встречная колея?

С обеих сторон шедшего с хорошей скоростью поезда уходила под самый вагон сиреневая щебенчатая насыпь: железнодорожная линия через голую и пустую степь была одноколейной. Вот застучали под колесами стрелки и стыки разъезда, на путях черно дымил дизелями дожидавшийся своей очереди проехать грузовой состав. Вечерело, сгущались сумерки. Старик долго щурил глаза, вглядываясь в синеющую, сливающуюся с небом даль, искал огоньки какой-нибудь отдаленной деревни. Спешно отстранялся, чтобы не удариться лбом, когда вагон начинало трясти и шатать на стрелках разъездов. Проплывали мимо крохотный станционный домик с темными окнами, небольшой запыленный палисадник и единственное чахлое дерево. Поезд, слегка закругляясь, набирал скорость. Наконец показался и огонек, ярко, сочно светившийся в сгущавшихся сумерках — зеленый свет светофора впереди. “Эх, вот бы где лес

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату