Бородицкую, Григория Кружкова, Владимира Вишневского, Александра Воловика… Добавим еще тех, кто живет в Одессе и не слишком (к сожалению) известен за ее пределами, например замечательного и афористичного поэта Михаила Векслера, симпатичного рассказчика Александра Бирштейна или бессменного одесского летописца Олега Губаря. В итоге и о журнале можно сказать немало хорошего, и книга получилась веселая, пестрая и лишь местами (к счастью, нечасто) являющая одесский юмор в худшем его изводе. Такие книги хороши тем, что их можно открывать и начинать читать с любой страницы; сильного душевного напряжения они не требуют, но хорошее настроение гарантированно обеспечат, особенно если читатель будет принадлежать к весьма шумному братству «одесских патриотов». Одесский патриотизм — это, к слову, интересный социокультурный феномен, далеко не такой простой и уж во всяком случае не такой благостный, каким он кажется на первый взгляд, и требующий отдельного вдумчивого изучения… Жаль только, что книга эта, с ее полуторатысячным тиражом, скорее всего, очень быстро станет библиографической редкостью.
— 1
Лада Лузин а. Киевские ведьмы. Выстрел в Опере. Шабаш второй. Харьков, «Фолио», 2008, 440 стр.
Мистика Киева — похоже, новый украинский «тренд». Вот и тут ведьмы, Лысая гора, активное обращение к краеведению и «туристской» топографии — Андреевский спуск, Владимирский собор, гора Щекавица и улица Ярославов Вал. К роману (три молодые ведьмы-киевицы попадают в прошлое, где, в частности, пытаются предотвратить убийство Столыпина) приложены карты-схемы, фотографии старого Киева, материалы из биографий «фигурантов» и прочая. В конце книги — реклама украинского клуба путешественников, предлагающего литературную экскурсию «По следам киевских ведьм». Иначе говоря, перед нами что-то вроде беллетризованного путеводителя — жанра, давно популярного на Западе, а в русскоязычном пространстве почти не встречающегося. Самое слабое место здесь — именно беллетристическая составляющая. («Рыжая резко остановилась, и на ее круглом лице появилось симпатичное выражение, случающееся у особей женского пола, внезапно и незапланированно встретивших на пути главного мужчину своей жизни, который уже бросил их болезненно и навсегда» — не говоря уж о загадочном «левом полупопии», зачесавшемся у одной из героинь.) Именно вот это возникновение эзотерической паралитературы с мощной географическо-краеведческой составляющей и представляет интерес: похоже, мы наблюдаем сотворение буквально «на коленке» киевского мифа в его торгово- экспортном, суррогатном, для внешнего потребления варианте.
Быть может, имеет смысл задуматься и о причинах, по которым те или иные знаковые имена и тексты так охотно и беззастенчиво присваиваются «масскультурой» (помимо Анны Ахматовой в романе фигурируют в качестве персонажей «Миши» — Михаил Врубель и Михаил Булгаков). Увидев знаменитый портрет Ахматовой работы Альтмана на обложке с интригующей надписью «Была ли Анна Ахматова ведьмой?», я предположила, что дело не обойдется без Волошина, и не ошиблась — «киевские ведьмы» таки посетили Коктебель. В сущности, такое «присвоение» — интереснейший социокультурный феномен. Я бы даже сказала — симптом, только вот не совсем понятно — симптом чего. Того, что культурный миф
Полторы тысячи, впрочем, не слишком большой тираж для, как сказано в аннотации, «одной из самых продаваемых писательниц страны».
ЗВУЧАЩАЯ ЛИТЕРАТУРА. CD-ОБОЗРЕНИЕ ПАВЛА КРЮЧКОВА
В ДОЛГОТУ ДНЕЙ
