У него прикоплено, прикопано под корягой, прикуплено — над рекой
в колоритной рощице, у моря и в двух столицах.
Вот он и смотрит, кто мог бы живописать
жизнь его, как бы заново, — трогательные такие книжки:
например, золотые прииски или — подвески алмазные, или —
им под стать —
медовые пчеломатки — нефтяные вышки…
Он даже готов и кое-какие тайны раскрыть,
имена назвать лиц, весьма высокопоставленных, а еще — такое:
то, что уже быльём поросло на черном холме, — разрыть
и выкопать городище, где Лихо спит на покое.
И за все он готов платить — за костюм, за грим,
чтоб сошлись дебет с кредитом, чтобы — гора с горою,
чтоб он вышел как Главный Герой и к нему, как в Рим,
ринулись все дороги, склонилось небо сырое.
…Пусть же все это обретает смысл под пером писца.
Безымянные духи получат имя, пространство ахнет,
а интрига, начинающаяся с крыльца,
вдруг в такую ударится метафизику, так шарахнет! —
что безделкой покажется авторский гонорар,
губернаторство с депутатством — мушиным бегом,
ибо все уже — тлеет, дымится, горит и пахнет…
“Пожар! Пожар!” —
так, наверно, закончится эта книга и — первым снегом.
Пространство и время
1
Спрашиваешь: — Когда?
— Где-то на той неделе.
(Словно бы чуть поодаль — на пне хромом.)
— Где-то в эпоху Грозного…
(Словно у дальней ели.)
— Где-то в Смутное время…
