В двух измерения х.Современная британская поэзия в русских переводах. М., «Новое литературное обозрение», 2009, 528 стр.
Книга, представленная «Новым литературным обозрением» и Британским сове-том, — результат необычного эксперимента. Обратимся к предисловию:
«В июне 2005 года Британский совет в России объявил о конкурсе для желающих участвовать в семинаре по переводу современной британской поэзии», предложив перевести три классических стихотворения, три современных и три по выбору участника. Руководители семинара — Григорий Кружков и Марина Бородицкая — «отобрали 27 человек, сотрудничество с которыми показалось им перспективным». Работа шла около полутора лет, дважды все участники семинара собирались в Пушкинских Горах, где обсуждали стихи и переводы. С британской стороны консультантами проекта выступили поэты Дэвид Константайн и Саша Дагдейл. При составлении брался в расчет «географический принцип»: в книгу включены произведения поэтов из всех частей Соединенного Королевства — Англии, Шотландии, Северной Ирландии, Уэльса.
Уже из этого краткого описания понимаем: перед нами проект современный, «интерактивный» — и сразу видны его возможные плюсы и минусы.
Главный плюс в том, что над книгой работает много людей; таким образом, сталкиваются разные стратегии перевода, идет интенсивный процесс отбора текстов, компоновки антологии.
Опасность — ровно в том же самом. Пострадать может в первую очередь состав переводимых авторов; тексты одного автора, переведенные разными людьми, могут создать противоречивое впечатление о его поэтике и так далее. Да и вообще велик фактор случайности — отобрали 27 человек, они отобрали стихотворения… Говоря о собрании британской поэзии в русских переводах, мы будем неизбежно упираться в проблемы адекватности: во-первых, представленного спектра авторов, во-вторых, самих переводов.
И плюсы и минусы закономерно реализовались. Словно предупреждая возражения, составители неоднократно говорят в предисловиях, что «В двух измерениях» — не антология, хотя и «дает широкую панораму английской поэзии второй половины XX века и ее новейшего периода». Но других заявленных антологий попросту нет (последняя выходила четверть века назад, и состав авторов в ней был, конечно, иной [1] ). Полагаю, что мы имеем право рассматривать новый сборник как антологию или нечто к ней приближающееся.
Конечно, такой взгляд предполагает претензии, так сказать, «форматного» порядка. Я не припомню иностранной антологии, более обусловленной русскими культурными реалиями. Это касается символики семинара (Михайловское, Пушкин) [2] , но в еще большей степени — уровня знакомства с современной британской поэзией и привычки русского традиционного стихосложения, от которой молодым переводчикам часто не удается отделаться. Они сами чувствуют это. Вот что пишет Мария Виноградова: «Когда ты переводишь (или пытаешься переводить, это уж как выйдет) классиков, ты хотя бы знаешь, с какой стороны за это дело браться. <…> А когда после этого берешься за современных поэтов, то оказывается, что никаких готовых правил и наработанных подходов у тебя и нет. Или почти нет. Классические формы по большей части полетели в тартарары, рифмы где есть, где нету, а где вроде бы и проглядывают, но смутно…» («Вместо послесловия: говорят участники семинара»).
Это осторожное отношение (чтобы не сказать — недоверие) к поэтике многих современных авторов чувствуется и в составе антологии, и в сопровождающих ее текстах. Григорий Кружков в статье «Соблазн чужого сада» пишет о сложностях перевода верлибра: «Не чувствуя сопротивления материала, перо становится вялым <…>. И хорошо еще, если в стихотворении ощутим свой внутренний ритм и „драйв”, какие мы слышим, например, в фольклорном заговоре или древней молитве. <…> Если же это просто россыпь слов на бумаге, если связь с музыкой, с голосовой, звучащей стихией стиха окончательно оборвана, мы имеем дело не с поэзией, а с текстами, которые должны называться как-то иначе и проходить по другому разряду — метеонаблюдений, кроссвордов, книжного дизайна и так далее». Такая позиция, бесспорно, субъективна и категорична, но понять ее можно. Другое дело, что порой переводчики просто не чувствуют этого самого «драйва» и жаждут «сопротивления материала» (а на самом деле — идут по пути наименьшего сопротивления). И вот верлибр Роджера Макгофа (причем форма верлибра сознательно избрана как деконструктивный прием!) у Марии Виноградовой становится пятистопным ямбом, а белые, с рваным ритмом стихотворения Джейн Дрейкотт у Евгении Тиновицкой оборачиваются рифмованными ямбами и анапестами. Стихотворение Дженни Джозеф «На всякий случай» («Warning»), о котором нам в разделе «Справки об авторах» сообщают, что оно — культовое, значимое, «самое популярное послевоенное по результатам опроса BBC» и так далее, в переводе той же Тиновицкой тоже почему-то обретает строгий размер, строфику и рифму, отсутствующие в оригинале.
Действительно, получается, что о «новом», «актуальном», «современном» рассуждают, имея в виду в первую очередь формальные особенности стиха, — до новизны семантики доходит редко, но и это, конечно, повод для споров: так, жесткую, бескомпромиссную лирику Паскаль Пети, по многочисленным свидетельствам, чуть ли не все участники семинара сначала воспринимали в штыки. Вполне понятно, что может обозначиться неготовность — не то что предполагаемых читателей, а переводчиков — ко встрече с новыми способами говорения, письма, но неготовность эта требует врастания в другую культуру. Может быть, для этого нужно больше времени, а может быть, нужно принять на веру чужой звук, не закрываться от него привычными трансформирующими стратегиями.
Так или иначе, какие-то изначально присутствовавшие в плане антологии авторы после обсуждений остались за бортом книги. При этом, очевидно, другой факт читательской культуры — то, что в России практически не знают современной британской поэзии, — побудил составителей включить в сборник стихотворения покойных У. Х. Одена, Роберта Грейвза, Дилана Томаса, Филипа Ларкина — поэтов, давно признанных у себя на родине классиками. Их тексты печаталаись еще в советской «Библиотеке всемирной литературы» («Западноевропейская поэзия XX века», 1977 год). Включение их в антологию объясняется и тем, что названные авторы до сих пор влияют на контекст современной британской
