Новый Мир ( № 7 2009)

Мне было горько видеть, как они полнели — особенно в бедрах. Как дрябли?— особенно в предплечьях. Как разрушались их персиковые тела, как исчезали улыбки с их лиц из фруктовой кожи. Горько узнавать, с какими жуткими проблемами они разводились со своими ранними мужьями и бойфрендами, которых в свое время приняли “не за тех”, будучи уверенными в том, что таким везучим, как они, просто не может не повезти в таком простом деле, как мужики.

Они первыми уходили на гендерные войны принудительного эротизма, и на них первых приходили оттуда похоронки. Те, кто шел после них, шли по территории, очищенной ими от страхов, связанных с сексом и любовью. А их уже не было рядом. Они сделали свое дело и ушли куда-то — в мамаши, в алкоголички, во владелицы каких-то магазинов. Все забыли сказать им спасибо.

Их всех объединяет теперь только одно — горечь или грусть из-за того, что насытились десертом до того, как подали самое вкусное.

Мне всегда казалось, что лучшей фамилией для всех них была бы фамилия Дудкина. В звучании этой фамилии крепкость их старшеклассной телесности и ветхость их взрослого будущего.

Подростковый гомоэротизм (из наблюдений)

Мать собирает в лагерь четырнадцатилетнего сына. Звучат какие-то наставления. Не заповеди (поздно уже), а именно наставления. В том числе и как вести себя в том случае, ежели он станет предметом сексуального интереса со стороны… вожатых-юношей или старших мальчиков. Тема траха с вожатками и “пионерками” вообще не возникает. Не проблематизируется.

Заметим, что вся эта гомопроблематика входит в набор наставлений “от матери”. Папаня тоже наставляет, но не по этой теме.

Так забавно слушать. Во времена! А ведь когда-то ликбеза на эту тему удостаивались только девочки — чтоб “честь блюла” да в подоле (пионерском галстуке) не привезла.

Женщина — не глупая. Говорит все разумно. Чувствуется, что это не дань современности. Не родительская придурь. А вполне прагматичные и необходимые наставления.

Сапожник без сапог

Познакомился с женщиной из Хабаровска. Четыре раза в год она ездит в Москву и покупает в дорогих бутиках лучшие и моднейшие наряды. Пересылает их через Амур бригаде китайцев, которые распарывают эти платья и шьют по их образцам штампованную продукцию. В хабаровских магазинах потом продаются лучшие столичные модели. Оборот исчисляется миллионами.

Одета была женщина в застиранную оранжевую майку и спортивные штаны.

Воровство лучше простоты

Есть одна социальная практика, загадку которой мне давно хочется разгадать.

В 1990-е довольно много знакомых, что называется, “вполне приличных” людей (по преимуществу женщины), любили подворовывать что-нибудь из посуды, посещая тот или иной ресторан. Даже коллекции какие-то из свистнутых вещиц делали. Иногда этим выражалось одобрение посещенному заведению, иногда негодование. Сейчас такого я уже давно не встречал. А интеллигентные воровки так и не могут толком объяснить, что для них значило такое поведение.

Эволюция профессии

Когда я был маленьким, дети на вопрос о том, кто такие милиционеры, отвечали: дяденьки, которые ловят бандитов.

Одна малышка на такой же вопрос сегодня ответила: это те, кто проверяют документы в метро.

Кто же теперь ловит бандитов?

Жизнь с феминисткой

Как известно, мытье посуды не просто символическое обозначение, но очень даже реальное воплощение ключевых проблем гендерных отношений.

В “прогрессивной паре” за прогресс отвечала она. Она любила идеологию феминизма не в дурацком варианте превосходства женщин над мужчинами, а во вполне приемлемом варианте равноправия полов.

Он бы сам, конечно, не придал значения “посудной проблематике”, если бы эта его феминистски продвинутая, радикально современная жена не стала мыть посуду исключительно за собой. Он был уверен, что она прочла это где-нибудь у Маши Арбатовой или наслушалась у своих соратниц по “клубу”. Предполагалось, что чашки и тарелки, из которых пил и ел он, он сам и вымоет.