М и х а и л С е с л а в и н с к и й. Аромат книжного переплета. Отечественный индивидуальный переплет XIX — XX веков. Альбом-каталог. М., «Астрель», 2008, 490 стр.
Из всех существующих в природе книжек с картинками я больше всего ценю и люблю каталоги выставок. Не просто альбом такого-то большого художника либо такого-то известного музея, но именно каталог: поименное перечисление и воспроизведение картин или иных предметов искусства, увиденных на выставке, несколько месяцев поживших временной выставочной жизнью, а затем переехавших в другой город, в иную страну либо водворившихся по месту постоянной экспозиции, а порою — вернувшихся в частные собрания. Профессионально сделанная выставка — всегда чудо: приложение огромных сил ради целей, казалось бы, временных и эфемерных — порадовать посетителей и навсегда воплотиться в добротном каталоге.
Книга-альбом Михаила Сеславинского также была издана в качестве каталога замечательной экспозиции, представленной Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям в ноябре минувшего года на юбилейной, десятой по счету, Международной ярмарке интеллектуальной литературы Non/fiction.
Книга сама по себе, по своему внешнему облику и оформлению достойна быть музейным экспонатом: изящный корешок с логотипами известных переплетных мастерских, воспроизведенные на цветных вклейках и врезах документы, доминирующий карминный тон (авантитул, ключевые развороты, шмуцтитулы), как бы намекающий на процесс работы книжного мастера (не только переплетчика!) с материалом, постепенно утрачивающим первозданную яркость сырья, превращающимся в органическую часть великой, изысканно сложной и гармоничной для глаза знатока симфонии под названием книга .
Подобный пафос в описании внешнего оформления книги, думается, уместен по двум причинам. Во-первых, книга написана с любовью и даже с нежностью, эти слова нечасто можно сказать даже о самых достойных каталогах заметных выставок. Автор посвящает свою работу отцу, «привившему» ему любовь к книге.
И во-вторых, трудно обойтись без пафоса, держа в руках издание, о каждом элементе которого при желании можно было бы поговорить отдельно. Что за элементы? Да все те же форзац , ляссе , бинт и иже с ними. Много лет читая лекции по истории русской классической литературы, я давно убедился, что все реалии, связанные с книгой, ныне не только вышли из моды, но и вообще покинули область активного словоупотребления. Молодые интеллектуалы нередко путают каптал с капиталом, а слово биговка пишут как слышат — через е и, следовательно, производят от бежать , а не от немецкого biegen , что означает гнуть, сгибать . По наличию качественной биговки — вдавленной продольной бороздки по обеим сторонам корешка на стыке с книжным блоком — можно почти безошибочно опознать качественный заводской переплет прошлого столетия.
Но мы отвлеклись — в книге М. Сеславинского речь ведь идет не о заводском, так сказать, серийном переплете, также имеющем свою особую многовековую историю. Автор сосредоточивает свое внимание на истории переплета индивидуального либо, иначе, — владельческого, т. е. изготовленного по заказу владельца. В создании индивидуального переплета, как правило, принимают участие заказчик, так или иначе формулирующий свои запросы и пристрастия, и мастер-изготовитель. Впрочем, нередки случаи
