Шепчет углями ночной костерок,
щука, плеснув, в камышах заскучала...
Это, конечно, начало начала,
краткий, как жизни безвременной, срок.
Вот и восход выдул первую строчку.
Скоро и солнца зажжется пятак...
“Ты кого хочешь — мальчика, дочку?” —
“Спи, — отвечаю, — да будет все так...”
Утром к воде шла довольная женщина.
Блесны мужчины обдуривал язь.
Дятел, зевнув, вспомнил старую трещину.
Щука, плеснув, за охоту взялась.
* *
*
Виссариону Фуксу
Заработали на хлеб и на вино.
Большего не нужно, не дано.
Соль и солнце крошками в усах.
На веревке полотенце вместо флага.
Это — наших судеб сага: паутина на часах.
Что ты ищешь в светлой глубине
с аквалангом на пиратском дне?
Вылезаешь, разбираешь черепки,
звякнут заскорузлые монеты…
Это не монеты, это — Антики стихи.
Был гекзаметр, а я плету хорей.
Всяк плетёт, чего ему добрей.
Пусть оно на дне погребено —
будет миф, сказанье или сага.
На веревке полотенце вместо флага.
Заработали на хлеб и на вино.
