И мыслей точных требует — без них
Блестящие не служат выраженья
В ней ни к чему; любимца ж муз смешит
Хлопочущий над мыслями прозаик:
Поэту дай он мысль, какую хочет,
А лучше — глупость, в смысле глуповатость,
Тот завострит ее с конца и, рифмой
Летучей оперив, запустит в цель,
И дело в шляпе.
Ну, а если нет?
Что делать с тем, что где-то по соседству
С поэтом чувств, в его тени невидный,
Творил другой, чей голос был негромок
И дар убог, как сказано в стихах,
Но кто снискал венец поэта мысли, —
Как если б вправду сумеречность слога
Была залогом мыслей глубины.
Но он занес, как некий херувим,
Нам пару строчек интеллектуальных —
Метафизических . Так это называлось
У англичан когда-то и опять,
По мановенью мэтра-модерниста,
Арбитра вкусов, школ и репутаций,
Ревизовать сумевшего каноны,
Вдруг стало модным в лондонском кругу,
А там и к нам проникло в виде стёба,
Столь боговдохновенного, что уши
Развесишь и внимаешь поневоле
Тому, как Парфенон и Лобачевский,
Джон Донн, зубная боль, пространства конус,
И греческая церковь, и Мария
Стюарт, она же — Дева-Богоматерь,
Углы, гипотенузы, анжамбманы
