Собою испещряют чистый лист,
В попытке заглушить... но умолкаю,
И не беда, что не хватает части,
Какой-то составной, необходимой,
Чтобы концы свести с концами — в прозе,
Но не в стихах, — какой-то части речи.
Уф!.. В прозе, впрочем, тоже все не просто.
Ведь, как признал великий романист,
Когда б хотел он выразить словами
Все, что имел в виду сказать романом,
То должен был бы снова написать
Роман — тот самый, что и написал
Сначала, ибо им во всем почти что,
Что он писал, всегда руководила
Потребность собиранья разных мыслей,
Сцепленных меж собой для выраженья
Себя, — затем, что мысль свой смысл теряет
И страшно понижается, когда
Берется, воплощенная в словах,
Одна, особо — без того сцепленья,
В котором ей пристало находиться.
Сцепленье же составлено не мыслью,
И выразить нельзя его основу
Словами непосредственно, а можно
Посредственно, — подробно описав
Людей, поступки, чувства, положенья.
Так что же получается? Выходит,
Что проза — и уж ладно бы эссе,
С его игрою слов и парадоксов, —
Но и роман, вершина реализма,
Которого герой одна лишь правда,
Силен не мыслью, логикой, а неким
Je ne sais quoi, сцеплением, и значит,
