— Другие дешевле.
— Денег не жалко.
— Тогда этот. — И мальчик стал объяснять про память, быстродействие, интерфейс…
— Погоди, — остановил его Иван Фомич, — я все равно этого не понимаю. Не уходи, смотри, чтобы они меня не надули, я им не верю, бандитам этим.
Расплатился Иван Фомич наличными, которые хранились у него во внутреннем кармане куцего пиджака (карман застегивался английской булавкой, а деньги заворачивались в клетчатый носовой платок).
Компьютер проверили, показали его возможности, запаковали в специальную сумку вместе с чеком и гарантийным талоном и сунули в подарок небольшой складной зонт.
— Спасибо, — сказал Иван Фомич мальчику, глаз не спускавшего с черной сумки.
— Не за что.
— Мы так поделимся: я возьму зонт, а ты — агрегат.
— Вам донести помочь? Вы далеко живете? Я к десяти матери обещал дома быть, слово дал.
— Иди домой, иди. Конечно. Мать у тебя женщина добрая, бесценная, я у нее столуюсь в буфете.
Мальчик кивнул и пошел к выходу.
— Эй, — остановил его Иван Фомич, — агрегат забыл. Чего ты? Он твой. Я тебе купил. Мне он даром не нужен. А зонт возьму, легкий и места мало занимает.
И более Иван Фомич не стал объясняться и направился из магазина.
Вечером буфетчица сказала ему, что они не могут принять такой подарок, что это совершенно невозможная вещь, и пыталась отдать черную сумку прямо в буфете. Но он решительно от сумки отрекся. А когда буфетчица растерянно сказала, что они теперь перед Иваном Фомичом в неоплатном долгу, ответил, что никакого долга нет, надо только проверять его почту, он напишет адрес на бумажке. Проверка писем, больше ему ничего не нужно. Буфетчица сказала, что это ничтожно мало за такой подарок, а в долгу она быть не любит, что почту он и в интернет-кафе может проверять. Иван Фомич возразил, что ничего не понимает ни в компьютерах, ни в Интернете. В любом случае это его дело. И если мальчику сложно проверять почту, можно и не проверять, особой нужды нет. То есть так повернул, как будто буфетчица пожалела даже почту ему смотреть.
— Господь с вами, — сказала она, — конечно, он будет смотреть вашу почту.
— Это не обязательно. Чаю мне налейте. И бутерброд с сыром… чего это он у вас вчера десять рублей стоил, а сегодня одиннадцать?
— Сыр дорогой привезли.
— Ну, тогда... вот что. Дайте мне просто хлеба с маслом. — И пояснил совершенно обалдевшей буфетчице: — Не хочу из бюджета выходить.
Глава 2
День его был строго расчислен. Взвешен, отмерен.
Вставал в семь. Делал зарядку, минут тридцать, при отворенном окне. И радовался, что мускулы у него крепкие. Он только казался стариком. Кажимость, мнимость, благоприобретенная мимикрия. Умывался, брился. К девяти он спускался завтракать. Каша и чай. Ел долго, но не так долго, как в ужин. До обеда отправлялся в библиотеку. На дом ему ничего не выдавали, в первый же день сотрудница посмотрела паспорт, прописки не было, и она сказала, что не имеет права. Иван Фомич не обиделся, сказал, что и не собирался ничего брать на дом, на дом ему неинтересно, остался в читальном зале листать подшивки местной газеты. И так привык ходить сюда изо дня в день. Вежливо здоровался с сотрудницей. Спрашивал о здоровье, о личной жизни. Она отвечала: все в порядке, спасибо.
Первым делом он прочитывал газету свежую. Про то, что строить собирались в городе или сносить, криминальную хронику, рубрику “Портреты горожан” и “Простые истории”. Спрашивал сотрудницу, знает ли она героев этих статей и очерков. Кого-то она знала. И ему было любопытно сравнить ее впечатления и журналистские описания. И в конце концов она стала более с ним откровенна и рассказывала о своем муже, о том, что он совершенно не умеет ни о чем разговаривать, а только молчит и смотрит телевизор или спит
