и лебеды зеленой по колено,
пока что жизнь вполне обыкновенна.
лечь не раздевшись, глядя в потолок
узнать, что смертен и совсем не бог,
пока в окне все яблони и сливы
шумят о том, что бесконечно живы.
* *
*
стелют сухую газету. раскладывают хлеб, вино.
все скамейки заняты, поэтому пусть будет вот здесь.
это по крайней мере лучше, чем в кафе или кино.
согласись, счастье хмельная смесь.
но — это по крайней мере лучше.
биться то так, то так,
убеждая друг друга в боге, боли, в тугом кольце
кольцевой метро, называясь по именам,
чтобы встретиться в центре зала или его конце.
голуби ходят с миром. склёвывают с руки.
медленно отмираешь от вереницы дней.
ветром заламывает газетные уголки
жизни. мелкий петит на ней.
так не бывает. не бывает. закрываешь глаза рукой
на минуту-другую. слышатся воробьи.
знаешь, всё, что произошло с тобой,
было проявлением чужой любви.
* *
*
всё равно будет то же небо, те же листья, тот же срез
пространства, который жизнь. разворачиваясь кольцевой
метро, время не трогает расположенья мест
и на скором поезде увозит тебя домой.
не вспомнить сразу — сколько было зим и лет.
человек — земная тварь, одна из многих других.
