И землю единый из вас соберет,
Но сам же над ней станет ханом!
И в тереме будет сидеть он в своем,
Подобен кумиру средь храма,
И будет он спины вам бить батожьем,
А вы ему стукать да стукать челом —
Ой срама, ой горького срама!”
<...>
Но тот продолжает, осклабивши пасть:
“Обычай вы наш переймете,
На честь вы поруху научитесь класть,
И вот, наглотавшись татарщины всласть,
Вы Русью ее назовете!
И с честной поссоритесь вы стариной,
И, предкам великим на сором,
Не слушая голоса крови родной,
Вы скажете: „Станем к варягам спиной,
Лицом повернемся к обдорам!””
Тут Лев Николаевич посмотрел на меня с некоторым лукавством и произнес:
— Змей Тугарин — это я.
Мой друг Ефим Славинский в шестьдесят шестом обучался в Ленинградском университете. В начале марта на доску объявлений филологического факультета кто-то прикрепил сообщение о смерти Ахматовой.
И Славинский был свидетелем такой сценки. Шли две девушки, студентки. Одна из них взглянула на траурное объявление и всплеснула руками:
— А-а-а… Анна Ахматова умерла!..
Другая обратилась к подруге с вопросом:
— А что, она у вас преподавала?
Вот такие у нас росли филологи.
Если мне не изменяет память, именно в шестидесятых годах появились знаменитые советские самолеты — Ту-104 и Ил-18, они могли летать на большие расстояния. В этой связи я вспоминаю рекламное объявление “Аэрофлота”, это было напечатано в газете:
“Новый рейс: Москва — Магадан без посадки”.
(В те времена имя города — Магадан — прочно ассоциировалось с ГУЛАГом.)
