— У меня дома раздался телефонный звонок из Москвы. Женский голос сказал: “Сейчас с вами будет говорить Венедикт Ерофеев”. Затем послышался нетрезвый мужской голос: “Слушай, говорят, у тебя есть стихи Введенского и Хармса?” Я это подтвердил. “Немедленно присылай их мне, — сказал Ерофеев. — Я буду это все издавать…”
— И что вы ему ответили? — спросил я Мейлаха.
— Да ничего не ответил…
— Напрасно, — заметил я. — Надо было сказать: “Вы сначала сдайте бутылки…”
В советские времена Управление по охране авторских прав располагалось в Лаврушинском переулке, в первом этаже писательского дома. А в подвальном помещении существовала сберегательная касса, куда “охраняемым” авторам перечислялись гонорары. (Там был счет и у моего отца, и у меня…)
Как-то раз я отправился в сберкассу, чтобы получить очередные тридцать или пятьдесят рублей, и стал свидетелем замечательной сценки… Когда я там появился, у окошка стоял знаменитейший в те времена писатель Юлиан Семенов. Он уже собрался уходить, но одна из сотрудниц остановила его:
— В прошлый раз вы купили лотерейные билеты… Розыгрыш уже состоялся, и теперь их можно проверить…
Семенов вынул из кармана бумажник, извлек оттуда с десяток билетиков и протянул их в окошко.
И тут выяснилось, что почти каждый из них — выигрышный…
— Так… так, — говорила женщина, склонившись над газетным листом: — Сто рублей… пылесос… ковер… пятьдесят рублей…
На лицах обеих сотрудниц сберкассы выражалось изумление, да и зависть…
Ведь они сами продали счастливые билеты Семенову. И притом они-то существовали на свои нищенские зарплаты, а он именно из их рук получал свои баснословные гонорары…
Через несколько минут счастливчик спрятал в карман выигранные в лотерею деньги и удалился.
Вот так на моих глазах подтвердилась поговорка — деньги к деньгам!
И еще несколько слов о Юлиане Семенове. В 1973 году появился фильм по его сценарию — “Семнадцать мгновений весны”. Гонорар составил невероятную по тем временам сумму — шестьдесят две тысячи рублей.
Помнится, я придумал такую арифметическую задачку:
“Писатель Юлиан Семенов за семнадцать мгновений заработал шестьдесят две тысячи. Спрашивается: сколько он зарабатывает в час?”
В середине семидесятых я познакомился с весьма достойным человеком. Звали его Григорий Павлович Великих, он был в годах, получал пенсию. Но в свое время он считался наилучшим механиком, специалистом по самолетным моторам. Он близко общался с самыми знаменитыми пилотами — Музуруком, Коккинаки, Байдуковым…
Он рассказал мне подлинную историю “подвига трех советских летчиц”:
— Для установления рекорда поначалу готовили девушек-спортсменок. Но в последний момент их отстранили и отправили Осипенко, Гризодубову и Раскову. Одна из них была женой генерала, другая жила с Ежовым, а третья была любовницей еще какого-то начальника… В результате они заблудились, их искали, и при этом погиб человек. Но все равно это было подано в газетах как очередное достижение советской авиации…
Словом, я в очередной раз убедился, что вся официальная советская история — лжива от начала и до конца. Их Павлик Морозов не был пионером, их Александр Матросов не закрывал грудью амбразуру, их “двадцать восемь панфиловцев” — наглая пропагандистская сказка…
