коснуться тебя без робости.
Придумаем остров — и на берегу
воздвигнем статую взрослости.
Остров, забывший про слово «дочка»,
вбедомый нам двоим.
Там ты, без сомнения, станешь водичкой,
а я — дельфином твоим.
Весь день будем вглядываться зорко
друг в друга, в глазах утопая —
взамен полицейской голубизны горизонта,
на котором женат твой папа.
«Сабля и Шлем»
Столовая Вилка супругу Ножу
шепнула под вечер: «Я вот что скажу:
отправим к Половнику Чайные Ложки,
чтоб спел колыбельную им понарошку,
и двинемся в город. Там ждет нас еда.
По мне, мужёнек, эта мысль хоть куда!»
«Согласен, — кивнул хлеборез ей в ответ. —
Что предпочитаешь ты взять на обед?» —
«Я — то же, что ты», — как всегда отвечала
супруга. «Закажем бифштекс для начала».
И оба направились в «Саблю и Шлем»,
где я, по обыкновению, ем.
[1995]
