книги для школьников об устройстве роботов и пособия «Электроника в пионерлагере», как-то настораживает. Но Рыбас посвящает несколько страниц своей книги этой истории, попутно выводя из нее, что «после 1945 года в стране группировки стали приобретать опасную самостоятельность» (оставим на совести автора стиль, но как-то хотелось бы более точных обоснований).
В-третьих, я никогда не кину в автора камень за то, что он мимоходом решил напомнить своим читателям об отце: «В одном случае этот свет в прямом смысле создал Юрий Михайлович Рыбас, чем спас жизни многих людей. Он открыл новую физическую возможность, позволявшую сделать люминесцентные лампы („дневного света”) абсолютно безопасными для применения во взрывоопасной атмосфере шахт». Я бы поступил так же, честное слово, — обязательно включил бы в историческое повествование привет любимым людям. Но кто я такой? Да и спросу с меня меньше. Это нормально. Но путаться в сносках, то маркировать ими цитаты, то нет? Плохо, что источники то солидные, то не поймешь какие, то и вовсе не авторизованы.
Итак, это попытка сделать книгу, которая удовлетворяла бы среднего, не очень образованного человека, уставшего и от либеральной истерики (совершенно уже немодной), и от туповатой истерики некоторых неумных сталинистов.
Получилось то, что в семидесятые годы звалось «обкомовская архитектура», — монументально, но несколько скучновато. Все же тот самый разрешенный воздух и проч., и проч.
[14] О фильме «Первый отряд» см. кинообозрение Натальи Сиривли — «Новый мир», 2010, № 5.
МАРИЯ ГАЛИНА: ФАНТАСТИКА/ФУТУРОЛОГИЯ
МАРИЯ ГАЛИНА: ФАНТАСТИКА/ФУТУРОЛОГИЯ
В ПРОРЕЗИ БЛИЖНЕГО ПРИЦЕЛА
В этом году мне выпала честь по просьбе Бориса Натановича Стругацкого войти
в жюри «АБС премии», то есть премии Аркадия и Бориса Стругацких, учрежденной Санкт- Петербургским центром современной литературы и книги при содействии литературной общественности города. Уже 11 лет эта премия вручается 21 июня, в день, равно отстоящий от дат рождения братьев Стругацких, по двум номинациям — фантастическое художественное произведение и критика и публицистика. Механизм определения лонг-листа довольно сложен, а вот трех финалистов по каждой номинации (после чего и начинается работа жюри) определяет лично Борис Натанович Стругацкий. Не буду утверждать, что он сознательно выбирает из лонг-листа произведения, так или иначе перекликающиеся между собой, но в этом году получилось именно так.
В финал премии этого года вышли три романа: «Глобальное потепление» Яны Дубинянской (М., «ПрозаиК», 2009), «Хлорофилия» Андрея Рубанова (М., «Астрель»; «АСТ», 2009) и «Райская машина» Михаила Успенского (М., «Эксмо», 2009). Все три — о ближайшем будущем России.
Будущее это, надо сказать, какое-то странное, несколько карнавальное и все же не очень веселое.
Начнем с «Глобального потепления».
Название говорит само за себя — в ближайшем будущем радикально изменятся климат, география, а вместе с тем и политические отношения на востоке Европы. Авторитарная Россия, благо все прибрежные страны и прежние райские острова оказались на дне, станет туристическим раем, «банановой республикой» с гламурно-курортными Соловками. Наполовину затопленная Украина (в романе есть не слишком достоверные, но весьма впечатляющие описания затонувшей Одессы) останется этакой вольной, нищей и бесшабашной республикой, где, чтобы повысить рождаемость, введена полиандрия (полигамия, по-моему, была бы целесообразней, ну ладно). Неназванная Россия в романе иронично обозначена как «Эта Страна»: именно так, напомню, по утверждениям патриотически настроенных граждан, называют Россию непатриотически настроенные граждане. А неназываемая Украина — «Наша Страна». Дубинянская, напомню, — гражданка Украины, и ее героиня тоже гражданка Украины.
Отношения между двумя странами-соседками натянутые — и вместе тесно, и врозь плохо. Точь-в-точь как двум главным героям — витальному и любвеобильному журналисту «Этой Страны» Дмитрию Ливанову, чей прототип легко узнаваем даже стилистически (Дубинянская от имени героя весьма убедительно пишет журнальные колонки в стихах
