романтиков-гуманистов восьмидесятых, об эмоциях и вере людей, что видели войну, пережили череду советских руководителей, воспряли вдруг, а потом увидели, что вышло. Ну и о том, как и почему случился кризис либеральной идеи.
У Гранина есть одна история, которая мне очень нравится. Я как-то использовал старый сюжет о том, как пес приносит убитого кролика с соседней дачи и хозяева моют дохлого кролика и подкладывают обратно в вольер. Наутро сосед заявляется в ужасе — он похоронил сдохшего кролика, а кролик явился со своего кроличьего того света. Когда меня стали упрекать, что где-то подобное уже было, то я, помимо мифологического сюжета (в одной из вариаций вместо кролика, увы, была мертвая родственница), нашел четыре тысячи рассказов на одном сетевом ресурсе, и все они — все! — начинались со слов: «Мой сослуживец поехал на дачу…», «Поехали мы в прошлые выходные на дачу…». Эти свидетельства очевидцев и друзей очевидцев были восхитительны. Легенда всегда происходит рядом, на то она и легенда. Вот поэтому и было так прекрасно обнаружить у Гранина запись: «Семья Саши Петракова сняла дачу у одного кроликовода. Не так-то просто стало найти дачу под Петербургом. У дачников был фокстерьер, поэтому…»
А. Л е в к и н. Марпл. М., «Новое литературное обозрение», 2010, 290 стр.
Аннотация да и сам автор говорят, что это «не-роман», однако такое утверждение сторонний читатель воспринимает как жеманство. Левкин глумится над читателем, помещая в свою книгу статьи словарей, текст о загадочных шарах из Даниила Хармса, пересказывает фильмы и через страницу вставляет по частям разбор бунинского рассказа «Чистый понедельник». Его герои бродят по современному городу Риге, вспоминают при этом столицу Советской Латвии и тут же отодвигаются новым отступлением «Кстати, вот в одной книге…».
Вот ты, дорогой читатель, готов потреблять такое рагу? То есть ты готов читать этот Живой Журнал наблюдений и воспоминаний — так милости просим, а вот коли не готов и хочется те классической структуры текста и какого-нибудь действия, то шиш тебе. Не будет классического действия.
В этом свойство подобных романов — они как бы замещают собой блог, только оформлены аккуратно и похожи на книгу. Кстати, сам Левкин ведет живой журнал, но, по-моему, помещает туда лишь урбанистические фотографии, а текстов сейчас не помещает вовсе.
И выходит, что эта книга — его блестящий эксперимент, а что произойдет, если литературную энергию не стравливать в Сеть, не транжирить на эссе, а переписать прозою и издать (при условии, что есть кому рискнуть изданием). Дотошный читатель сразу представляет себе зеркальное отражение этой ситуации — человек помещает публичное психотерапевтическое выговаривание, bon mote и зарисовки в Сеть, а романы существуют как романы. Это классический подход с понятной шкалой оценок и претензий.
А тут-то и не придерешься.
Одним словом, какой путь лучше — совершенно непонятно, но пример поучительный и интересный.
± 2
А. С т а р о б и н е ц. Первый отряд. Истина. М., «АСТ»; «Астрель»; «Харвест», 2010, 400 стр. (Первый отряд).
Я почитал роман Старобинец еще в рукописи и до сих пор нахожусь в несколько смутном впечатлении от этой книги.
Во-первых, это классический пример «проекта»: снят и вышел на экраны мультипликационный фильм, вышла манга [14] , теперь, собственно, роман. Это совершенно нормально, это даже не будущее литературы, а ее реальное настоящее. Только в проект еще должны входить компьютерная и настольная игра на центральную тему, а также фигурки-куколки на шарнирах.
При этом совершенно необязательно (и даже нежелательно), чтобы книга точно дублировала сюжет фильма, и наоборот. В книге появляется современный интернат в Крыму, куда отбирают подростков (любители романа «Vita Nostra» могут сравнивать экспозиции), броски в прошлое, война, битва магов, закат империй.
Итак, это своего рода удобный пример, на котором я могу оттачивать свои соображения.
Во-вторых, я сразу скажу, что текст мне не нравится. Нет, сам автор мне заочно нравится, и я подозреваю, мне было бы очень интересно с ним говорить, а вот текст его — нравится не очень. Он рыхлый, и сюжетная динамика в нем потеряна на второй странице. Это я — человек занудный и прочитал все, оценил замах и попытку экзистенциального романа, но поди попробуй заставь это сделать любителей японской манги.
Мне говорили, что Старобинец — мастер создавать атмосферу ужаса. Воля ваша, именно здесь особого ужаса я не обнаружил, может, именно из-за того, что текст рассыпается на отдельные блоки, расходится под руками, как ветхая простыня. А сама тема ведь чрезвычайно благодатная — это мог быть
