Местоименье ль тропом заменю.
И всё ж ты жук, ты просто жук навозный
И кавалер навозных жутких мух.
Да, паладин и увалень колхозный,
Развенчанный и всё же грациозный,
Твоё жужжанье ужасает слух.
Когда твой плащ с немыслимым отливом
Мимо вечерней белой розы, мимо…
Мой буколический охватывает дух
Восторг, ещё качается растенье,
Какое для тебя найду сравненье,
Какой эпитет в травы оброню,
Жук золотой, в зелёном обрамленье,
Смыкающий надкрылья, как броню.
Художник
Памяти Александра Тихоновича
И вспомнил я художника, нет мочи
Обрисовать — худущий, как фитиль.
Судьба его не баловала, впрочем,
Безумством ей потворствуем не мы ль?
Кто по-ребячьи был доверчив миру,
Тот волю предпочёл из всех начал,
А потому с квартиры на квартиру
Картины за собой фитиль таскал.
Судьба их ныне остаётся в тайне,
Под Рождество, с шампунем в бороде,
Известно, смерть его настигла в ванне
И поразила в сердце, как Корде.
Теперь он дух, но всё ж в материальном
Он есть, его подарок ровно с год
Назад, любивший в поле аномальном
Дремать, облюбовал и сгинул кот.
