Только тут я сообразила, что мои незваные гости до сих пор ни взглядом, ни словом не удостоили гостей званых. Точно вместо Алана с Гармаем было пустое место. Точно пелена какая-то была на глазах у “синих плащей”.
Но сейчас пелена эта лопнула, и посланцы “общества” с удивлением уставились на моих постояльцев.
— Это еще кто? — прищурился младший. — Что за лягушка квакает?
— Сам лягушка, — возразил Гармай и на всякий случай отскочил подальше. И не абы куда — а оказался ровно между “синими плащами” и Аланом, приподнявшимся на своем ложе.
— Откуда они тут взялись? — сурово спросил старший. — Отвечай, ведьма!
— Это, между прочим, мой дом, — сейчас же окрысилась я, — кого хочу, того селю. Вас не касается.
Старший пожал плечами и чуть отступил к закрывающей вход циновке. Не понравилось мне, как он двигается — точно кошка, что собирается прыгнуть за птичкой.
— Учитель, — взволнованно повернулся к нему младший, — они все слышали. Слышали про Синюю Цепь.
— Да, слышали, — кивнул старший. — Уж извини, госпожа Саумари, придется твоих гостей умертвить. Никто из обычных людишек не должен знать про Общество. Эта тайна не для тех, кто лишен магического дара. Уж не знаю, чем ты отвела нам глаза, что не заметили мы их, с этим позже разберемся. А сейчас они умрут. Легко, без мучений.
— Тогда вам придется сперва меня убить, — заявила я, чувствуя, как приливает кровь к щекам. Давно уже мне не доводилось испытывать такую злость. — Они мои гости и под моей защитой.
— Дура! — прошипел младший. — Ты, бабка, совсем спятила? Отойди в сторонку и не мешайся, пришибем ведь.
Я примерилась. Вроде оружия при них не видно, хотя под плащами могут быть ножи. Чем же будут убивать? Похоже, голыми руками. Мастера небось. Ну да ладно, и мне наставник кой-чего открыл. Не всю еще науку позабыла. Пальцы мои сами собой сложились нужным образом, локти прижались к ребрам, дыхание вошло в ритм “мерцающей свечи”...
Но все вышло по-другому. “Синие плащи” не собирались махать кулаками. Вместо этого подняли они свои посохи, напряглись — и разгорелось мутное голубое сияние, как на северных болотах по ночам бывает. На слегка загнутых концах посохов выросли огненные шары, с голову новорожденного младенца. Комнату озарило ярким светом, точно мы перенеслись на улицу, в полдневную жару.
И впрямь, жар от шаров исходил нешуточный. Куда там обычным факелам!
Наверное, я, как последняя дура, разинула рот. Впервые на моих глазах происходило такое. Настоящая волшба! Не уличные фокусники, не обманщики вроде меня — настоящие маги! Значит, и впрямь есть? Ведь никакими способами нельзя зажечь столь яркий огонь. Никакое земляное масло не поможет. Казалось, в каждый из этих сгустков пламени собрали свет и жар великой дюжины костров.
Потом шары вспыхнули ярче — хотя куда уж ярче-то! — оторвались от посохов и медленно поплыли в сторону моих постояльцев.
А я стояла столбом, без единой мысли — только страх, липкий, одуряющий страх. Ноги у меня ослабли, чуть на пол не сползла. И мальчишка, гляжу, побледнел весь, едва стоит, глаза закатились, и струйка слюны из уголка губ стекает... А потом...
Не сразу я и поняла, что случилось. Алан, только что полулежавший на груде циновок, вдруг поднялся на ноги — сам сумел, без мальчишкиной помощи! — и, протянув к магам ладонь, тремя быстрыми взмахами перечеркнул воздух крест-накрест. И тут же заговорил. Хоть и были все слова знакомые, незнакомой силой повеяло от них.
— Именем Бога Живого, Бога в Троих Единого, Бога Истинного, заклинаю вас, демоны, да лишит Он вас всей силы вашей! Да развеетесь вы как дым, огнем прогоняемый! Да попалит вас божественная любовь, да будете вы ввержены в бездну глубокую, где огонь и тьма и скрежет зубовный. Господь наш да прострет руку Свою над домом сим и обитателями его.
К Тебе взываю, Господь Бог наш, Тебя прошу, Пречистая Дева, вас молю, святые заступники, изгоните вон силу вражию!
Огненные шары остановились, нерешительно замерли в воздухе, а потом вдруг быстро начали тускнеть. Вот они уже не ярче факела, вот как лучина — и с негромким хлопком растаяли.
Алана шатнуло, он неловко дернулся — и сполз на пол. Но не прекращал говорить все той же странной речью. Маги стояли точно гвоздями к полу прибитые, и только сейчас мне удалось поймать глаза
