Алло... Руслан, Русланчик... Можно, я вас так буду называть?
— Да.
— Ну я тогда... Ой, наговорила, наверное! Все этот межгород... Руслан, скажите, а к вам иногда звонить можно? Я бы... я бы вам знаете еще сколько о войне и той жизни рассказала!
— Да.
— Руслан...
— Да.
— А когда я буду звонить, вы можете мне перезванивать? Я вам только скажу, что это я, а вы мне потом по моему телефону. Вам же, наверно, бесплатно… Можно?
— Да.
— Спасибо! А то пенсия... Она ж на межгород не рассчитана... А я вам... а я вам благодарное письмо напишу. Или на радио песню лично для вас закажу, любимую, я для Нинки соседской заказывала, она потом целый день на крыльях летала. Русланчик, я вешаю трубку. Хорошо? До свидания! Только не курите, обещаете?..
Телефон она нашла, когда вдруг засомневалась. Испугалась, что самоубийство получится неправильным, не так, не как у людей. “Посоветоваться...” На глаза попалась областная газета, где был некролог на дурака Андрея и еще рецепт салата, который она так и не сделала. Номер был междугородный, она заколебалась, не зная, стоит ли выбрасывать деньги на межгород, да еще неизвестно с кем разговаривать, может, там жулики. Но звонить в справочную и узнавать, есть ли в Ташкенте такая же организация, с которой можно посоветоваться по такому личному вопросу, как предстоящая смерть, она боялась.
Теперь, накричавшись в трубку, она сидела, остывая и с ужасом думая, какой счет ей придет за межгород. Потом поднялась, отвязала с люстры веревку, спустилась. Кошка стала играть с веревкой. Вик- Ванна вздохнула: придется вызывать телемастера, может даже покупать новый телевизор, ужас...
Загремел салют, на улице закричали ура, снова салют, снова ура. Залаяли собаки, небо разрывали фантастические цветы. Отблески салюта выхватывали Вик-Ванну из темноты; вспыхивали и гасли медали. “Ура-а-а!” — кричали внизу, верещала сигнализация на машинах. Ура-а-а!
— Да бабка какая-то ненормальная, говорю. Голос у нее показался вначале как у матери...
Они сидели с Японцем, курили.
— Хоп, пойду, — поднялся Японец.
— Что “пойду”? Смотри, пиво еще есть. Может, Опа подойдет…
— Что Опа?
— Ничего.
— Я еще пять иероглифов должен сегодня выучить...
— Не кизди. Сегодня День Победы.
Японец сел.
— А ты прикольно по телефону разговариваешь. Я даже думал, спецом голос подделываешь.
— Иди ты!
Японец отпил пиво и потянулся:
— “Смерть, где твое жало?”
