Один из самых известных в новом поколении литературный критик Алиса Ганиева — как прозаик, как автор новой «кавказской прозы» (вошедшие в книгу повесть и рассказы написаны на материале современной дагестанской жизни). Ее первая прозаическая книга составлена из одноименной повести и двух рассказов, и дебют Ганиевой-прозаика следует считать более чем состоявшимся — она стала лауреатом литературной премии «Дебют» 2009 года (за повесть «Салам тебе, Далгат!»), финалистом Литературной премий имени Юрия Казакова — 2010 (за рассказ «Шайтаны»), финалистом Литературной премии имени И. П. Белкина — 2010 (за повесть «Салам тебе, Далгат!»).
Юрий Домбровский. Рождение мыши. Роман в повестях и рассказах. М., «ПРОЗАиК», 2010, 512 стр., 3000 экз.
Публикация рукописи, хранившейся в архиве писателя, которую сам Домбровский при жизни печатать не собирался. Первая публикация состоялась в журнале «Дружба народов» (2010, № 11).
«Новый мир» намерен отрецензировать эту книгу.
Валерий Лобанов. Стихотворения. М., «Прополиграф», 2010, 42 стр., 500 экз.
Новая книга «тихого», издающего свои книги не слишком часто и крохотными тиражами, новомирского автора, врача-кардиолога из Одинцова (уточнение профессии здесь существенно, оно отчасти объясняет мужество авторского взгляда): «Над радостями, над слезами / заколосится забытьё. / Всегда открытыми глазами / смотри в грядущее свое. // Ну, если даже и случится, — / что, как блаженному, орать? / Всю жизнь приходится учиться, / творить, любить и умирать. // Оставь другим цветок и камень, / забудь на вешалке пальто, / иди с открытыми руками / в великолепное Ничто».
Пабло Неруда. Сумасбродяжие (Эстравагарио). Три книги стихотворений. Перевод с испанского, послесловие и примечания Павла Грушко. М., «Зебра Е», 2010, 352 стр., 500 экз.
От издателя: «Ранняя книга Пабло Неруды „Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаяния” и его последняя (посмертно изданная) „Книга вопросов”, а в центре сборника — знаковая книга „Сумасбродяжие” („Эстравагарио”), по идее составителя и переводчика, — своего рода распашная схема жизни и творчества великого чилийского поэта, лауреата Нобелевской премии, в его „пути от Человека к Человечеству и возвращении к Человеку”».
Виктор Пелевин. Ананасная вода для прекрасной дамы. М., «Эксмо», 2011, 352 стр., 150 000 экз.
Две повести и три рассказа под общим колонтитулом «Механизмы и боги» — новая книга Пелевина, в отличие от предыдущей встреченная критикой вполне благосклонно, как проза стопроцентно «пелевинская» — про скрытое от нас устройство сегодняшнего мира и законы его функционирования, скажем, про тайные пружины внешней политики, в частности про русско/советско-американские отношения, в данном случае — про несчастного Буша и русско-еврейского «лузера», выделявшегося из безликой массы соотечественников только способностью имитировать голос диктора Левитана и ставшего вдруг оружием — оружием сокрушительным — внешней политики («Операция „Burning Bush”»); или — про особенности информационных технологий, способных стать оружием в священной войне джихада, и, соответственно, про мутацию современного интеллектуала-патриота; и — шире — про трансформацию самой идеи Бога в современном обществе, вставшем на костыли технологий («Зенитные кодексы Аль- Эфесби») и т. д. Проза, написанная на соответственно разогретом современном материале, разогретом иногда почти провидчески, — ну, скажем, в появлении на страницах Пелевина сайта «WikiLeaks» как одного из знаковых явлений сегодняшней жизни (написано это было, как я понимаю, до оглушительного скандала с этим интернет-ресурсом, расколовшего мировую общественность), или — контекст, в котором упоминается имя Лужкова, способный навести на мысль, что автор заранее знал про готовящийся в верхах сюжет с последним реальным политиком. То есть нормальный, «кондиционный» Пелевин, вернувшийся к тому, в чем он силен был всегда, — к художественному исследованию метафизики технологий организации общественной — и, соответственно, политической, экономической — жизни, сопрягающему архаичный миф с мифологией, творимой современностью. Пелевин, чуть успокоенный внешне, «технологичный», с ориентацией на «борхесовскую» отстраненность в звучании авторского голоса, предлагающей прежде всего со-размышление, но с закадровым (как бы) эмоциональным накалом, который заносит автора чуть ли не в исповедальность (таким сокрушенно-ностальгическим всхлипом в созданном автором контексте выглядят — тут даже пелевинская ирония не спасает — пассажи про канувшие в историю «проекции будущего», которыми вдохновлялось наше общество 60-х). Проза, задним числом заставляющая оценить емкость художественного дискурса, предложенного Пелевиным в начале 90-х. В художественном же отношении (прошу прощения за вязкую неопределенность формулировки) «философски-медитативные» рассказы «Созерцатель тени» и «Отель хороших воплощений» так же хороши, как отдельные главы в «Жизни насекомых»; единственный их недостаток (но это уже, как говорится, я «с жиру бешусь»), что написаны они через пятнадцать лет после «Жизни насекомых». Появись эта книга не после «Священной книги оборотня» и «Т», а после «Омона Ра», она несомненно стала бы событием. А так — подтверждение его, уже достигнутого, статуса в современной литературе. Хорошая книга, но — не больше. Текста, обещанного рывком, сделанным Пелевиным в неровно написанном, но, пожалуй, самом интересном его сочинении, в романе «Т», будем ждать — новое должно выбродить.
«Новый мир» намерен дать более развернутый отклик на творчество Пелевина последних лет.
