Инна, смекнув, уходит:
— Пойду разберусь, что там со свежими простынями. Одной, кажется, не хватает.
Такая вот неизбежность. Такой медленный шаг!.. Ольга направляется вдоль ряда красочных репродукций. Как бы приглашая посетителя к прогулке по музею.
Артем присоединяется. Помолчав, неловко спрашивает:
— Как ты жила?
— Хороший вопрос, Артем.
— Извини… Я по-воронежски. Но надо же спросить. Ты одна?
— Одна.
Артем спохватился — не знает, как продолжить и чем бы поинтересоваться еще.
— А что для тебя и для Инны этот заикающийся мальчишка? Этот Коля?
— Ничего особенного. Прибился — и живет.
— Не учится и не работает?
— Нет.
Ольге, как оказалось, тоже нечем продолжить соскальзывающий разговор.
— Странный мальчишка. Вдруг исчез. Оказывается, болел. Его где-то даже побили… Залез в чью-то опустевшую подмосковную дачу. Валялся, отлеживался там. Больной!.. Озлобленный… Голод и холод в конце концов пригнали его снова сюда.
— Я почувствовал по его ответам. Он не очень адекватен.
— После болезни.
Женя и Женя подбежали к кое-как разговорившейся паре:
— Мы записали про тот угол. И про шаги вместо метров записали.
Артем сердится: — Сотрите.
— Ни за что!.. Артем Константинович! Ни за что!
— Сотрите чепуху.
Но Женя и Женя в негодовании вопят, прыгают на месте.
Ольга: — Пойду.
Артем: — Куда ты? Зачем?
— Разбираться с простынями. И с одеялами.
*
Артем возле мольберта Коли Угрюмцева:
