наваждение… Забыть себя… Растворить в лагере свое “я”. В кислоте. В лагерной вонючей жиже…
Инна сердита, хочешь не хочешь став за хозяйку, озабочена вдвойне — и Ольгой, и этой гостевой уже подступающей ночью. Пора, пора всем им спать!.. Надо уже призаткнуть фонтаны! Разговорились… Дрозды и дятлы. Разогнать всех по своим постелям.
— Вам, Сергей Сергеич, подремать бы? Или нет?
— А?..
Артем наконец вник в ситуацию и готов помочь Инне свернуть вечер. Скатать этот затянувшийся вечер в рулон.
“Это на час-полтора, — думал он о вновь заголосившей Ольге, о недооцененной женской возможности плакать. — Надолго. Надо с этим смириться. И надо… надо заканчивать”.
А плач продолжался. Ольга нет-нет и повышала, брала высокую ноту. Эти ее всхлипы, слепые вопли и слезы... где-то там... в темном, неосвещенном углу. С мокрым лицом. С сырым уже полотенцем в руках…
Но затем она снова шла голосом по накатанному, улетая в далекое — уууу-ууу… Промокая жижу у глаз. Ударяясь, а быть может, колотясь там плечом о стену.
Не слышно даже Женю и Женю — примолкли, прикусили языки в своем святом углу.
Зато как только плачущий голос Ольги пунктирно прерывался, как только ее всхлипы и взрыды, казалось, смолкали, все сразу оживали. В очередную паузу Артем отозвал юных.
— Женя и Женя, мы заканчиваем.
— Еще полминуты на фото! Артем Константинович!
Скорая перепалка шепотом:
— Нам важно, важно!
— Финиш, ребятки!
— Да! Да! Финиш! Финиш! — тихонько вопят молодые люди, при этом продолжая спешно фотографировать — стены, углы, картины… все важно!
Но теперь уже Инна решительно поторопила их, пригнала к столу:
— Поешьте чего-нибудь… Женя и Женя. Да, можно руками. Все, что на столе…
Немного лишь не успели. Жалующийся, стенающий вскрик Ольги вновь прорвался, протаранил тишину: — Уууу-ууу…
У стола стихли.
И так наглядно замерла молодая поросль журналистики. С уже надкусанными бутербродами в руках.
Артем принудительно кормит молодежь: — Они хорошо сегодня потрудились. Молодцы… Не плеснуть ли им по капле?
Женя и Женя шепотом подхватывают: — Захотелось шампанского. Захотелось шампанского.
Батя наливает всем щедро: — Конечно… Шампанское от Марлена. После шампанского хорошо спится.
А Женя и Женя тут же с разговором — цепляются к старику.
— Вы, Сергей Сергеич, рассказывали… Но как-то очень запросто, легко вы произносите — стукач то, стукач это… Стукач спровоцировал. Стукач донес.
