чем человек посторонний.
Подобно «Хазарскому словарю» Павича, «Птица Карлсон» существует в мужской и женской версиях. В чем разница, кроме обложки, не знаю, у меня женская, с толстенькой музой на обложке. Муза, помимо крыльев, оснащена пропеллером.
Л ю б о в ь Г и т е р м а н. Разговоры запросто. Волгоград, «ПринТерра-Дизайн», 2010, 272 стр.
На первой странице — логотип Живого Журнала и юзерпичка «Старой вредины» — под таким ником знают автора в ЖЖ. Нас, соответственно, ожидает все та же «пограничная литература»: воспоминания, эссе, заметки — жанр, в котором Любовь Гитерман известна со времен выхода книжки «Серфинг по жизни» (Волгоград, «ПринТерра», 2008). Любовь Гитерман, бывший сотрудник Ялтинской киностудии, когда Ялта еще была городом на территории УССР, по роду своей работы (ассистент режиссера) встречалась с самыми разными людьми и попадала в самые разные, порой фантасмагорические ситуации. Кино — вообще мир, где реальность несколько искажена и возможно почти все что угодно, — вот на грани этого «почти» и балансировали байки автора. Новая книга — что-то вроде собрания мемуаров и эссе, где героем может быть приехавший в Москву на съемки фильма «Тегеран-43» Ален Делон, а может — гримерша Ирка. Опыт жизни в СССР, опыт эмиграции, опыт работы на киностудии, опыт работы в «русском» продуктовом магазине… Литературные опусы такого рода могут читаться с интересом, а могут — и нет, это зависит, как всегда в случаях «блог-литературы», не столько от стилистических изысков, сколько от харизмы автора. С харизмой у Гитерман все в порядке.
Раздел «Сны с четверга на пятницу» (те, которые сбываются) — фантастические рассказы-«короткометражки».
М а р и а н н а Г о н ч а р о в а. Моя веселая Англия. М., «Эксмо», 2011, 320 стр.
Марианна Гончарова (ЖЖ-ник Maroosya) живет в Черновцах, сотрудничает с юмористическим одесским журналом «Фонтан» и дружила с замечательной поэтессой Натальей Хаткиной. Еще она очень любит животных и вообще веселый и хороший человек (это все я поняла, читая ее блог, лично мы не знакомы, а жаль). Когда в Черновцах было наводнение, я переживала за нее вместе с полутора тысячами френдов. Но она, ее дети, ее близкие, ее кошки и собаки показали чудеса взаимоподдержки и мужества. В общем, Гончарова — личность яркая и позитивная.
Из ее новой книжки мы узнаем о том, как она, еще в советскую «невыездную» пору, стала гидом и возила туристов в Великобританию (профессия гида предоставляет массу возможностей для описания комичных ситуаций), узнаем что-то о британцах, что-то о соотечественниках, о культурном шоке, непонимании, понимании — в общем, понемногу обо всем.
Сейчас, когда каждый второй россиянин побывал если не в Англии, то в Турции или Египте и опыт путешествий за рубеж перестал быть уникальным, удивить такого рода сведениями трудно. Англия Гончаровой прелестна, наблюдения касательно англичан и соотечественников точны (а временами и ядовиты), но, по-моему, автор чувствует себя уверенней, работая с родным колоритом и близким окружением. Гончарова — автор камерный, она про собаку или кошку может написать так, что зачитаешься. Тем не менее англоманам и англофилам читать книгу стоит, поклонникам Гончаровой — тоже. Если не ради описания гвардейцев Букингемского дворца, то просто ради интонации и совершенно не относящихся к делу подробностей, которые обычно и придают книгам такого рода своеобразный шарм.
А л е к с е й А л е х и н. Голыми глазами. Не только проза. М., «АСТ», «Астрель», 2010, 399 стр.
Тоже путевая проза, но другого рода, сублимированная до стихов. Первая часть книги — «Записки бумажного змея» [3] — принадлежит частично ХХ веку — открывающий раздел цикл «Бегство на океан», где путевые эссе то выстраиваются в верлибрические строки, то притворяются журналистскими заметками, датирован 1979 годом. Зоркость глаза сохраняет реалии (уже ушедшие), отчего картина напоминает моментальный стереоснимок, который можно ностальгически рассматривать, поворачивая то так, то эдак (при этом открываются какие-то не замеченные раньше подробности). В детстве у меня была стереооткрытка, изображающая коралловый риф, если ее поворачивать, пестрые рыбы чуть отплывали в сторону, открывая новые крохотные фрагменты панорамы. Именно о ней я вспомнила, читая миниатюру «Коралловый риф»: «В кораллах и губках утопает полусгнивший киль разбившегося на рифе судна. С ржавым винтом, с развалившимися на обе стороны деревянными ребрами — похоже на хребет объеденной скумбрии, оставленный на тарелке».
Напомню, что прямой перевод слова «фотография» — светопись, тексты Алехина кажутся залитыми белым неподвижным светом.
Чтобы описывать окружающий мир только потому, что он достоин описания, надо обладать не только зорким глазом-фотоаппаратом, но неизношенным чувством восторга и удивления перед обыденными чудесами мира. В детстве оно есть у всех, потом, как правило, пропадает. Алехину повезло.
Голыми глазами хотели видеть мир обэриуты.
