Наконец остаёмся только я и она. Пустой зал. Только я и она. Я счастлива — она тоже. Протягиваю ей свой букет. София Ротару благодарит. Я говорю: я пришла. А София Ротару: очень вам благодарна, приходите ещё. Я ничего не понимаю. Думаю, наверное, она стесняется сделать первый шаг. Я ловлю её за руку, ловлю её взгляд и говорю: это я, ты узнаёшь меня? София Ротару вырывает руку, отталкивает меня, хочет уйти. Думаю, наверное — боится. Говорю: не бойся меня, это я, ведь ты ждала меня, правда? И тут, милый крысик, происходит что-то страшное. Кошмарное. Двое здоровенных парней хватают меня под мышки и тащат к выходу. Я кричу, умоляю, пытаюсь вырваться, но они непоколебимы, как груды камней. Я кричу: София, Софийка, куда же ты? Не отталкивай меня! Это я! Я тебя люблю! А она стоит на сцене и молчит. Холодно наблюдает за тем, как меня, словно шкодливого пса, выбрасывают на улицу. Выбрасывают. Прямо в лужу. Я болтаюсь там, слёзы жалости смешиваются с грязью, и я понимаю, что осталась такой одинокой, крысик, если б ты только мог это понять. Какой одинокой я осталась!
Тело Тамары Павловны вздрагивает от тяжких рыданий.
Вдруг в темноте её спальни вспыхивают два красных огонька. Огоньки приближаются. Они уже совсем близко.
— Крысик, это ты?
На постели Тамары Павловны мелкие, но уверенные шажки.
— Мой маленький, ты пришёл пожалеть меня?
Тамара Павловна перестаёт плакать. Вот он — этот ответственный момент. Прямо возле её лица, напротив, рыжая мордочка её врага. Тамара Павловна гладит его по спине, а он лижет ей руку. Одно невинное движение, одно малейшее усилие — и Тамара Павловна снова станет свободной, тонкая шейка хрустнет — и всё. Вот он — этот ответственный момент.
Алевтина подаёт Омельяну огромную тарелку жареной картошки. Любимая его еда. Над тарелкой поднимается пар, картошка ещё горячая, только что со сковородки, с луком и перчиком. Омельян ставит тарелку перед собой и с аппетитом вдыхает душистый аромат.
Алевтина всё время рядом, словно солдат во время ответственной военной операции. Она немного бледна, но Омельян этого не замечает.
— Алевтинка, спасибо тебе, — говорит Омельян, — картошка так хорошо поджарена, с обеих сторон, как я люблю.
— На здоровье, любимый, — отвечает Алевтина.
Омельян уминает картошку, а Алевтина с довольным видом за этим наблюдает.
— Ешь, мой любимый, ешь, — говорит она, — только жуй как следует, не глотай целиком.
Омельян жуёт. Он целиком не глотает.
Как хорошо, думает он, как всё быстро может измениться к лучшему. Ещё сегодня утром Омельян был уверен, что его жизнь кончена, но сейчас он опять счастлив. Алевтина любит его, он любит её и любит поесть. И вот у него появилось и то и другое. И любовь и еда. И не нужно быть осторожным. Война закончена. Они вместе состарятся и умрут на одной подушке.
Внезапно вилка выпадает из рук Омельяна.
— Алевтина, — кричит он, — у меня заболел живот!
— Любимый, сейчас пройдёт. Наверное, слишком много съел. Так бывает.
— Живот! Мой живот! Он очень болит!
Бедняжечка!
Омельян корчится на кровати. Кричит. Алевтина неподвижно стоит рядом, как солдат, который хочет видеть, как его бомба уничтожает город.
— Я вызову “скорую”, — говорит Алевтина. — Потерпи. Врачи тебе помогут.
И улыбается.
— Алевтина! — Лицо Омельяна искажается от ужасной догадки. — Ты отравила меня! Ты отравила меня!
— Да, любимый, отравила, — мурлычет Алевтина, — потерпи. Сейчас всё пройдёт.
2
Бабушка Алевтина сидит на лавочке возле подъезда. Вечереет. Впервые за два длинных зимних месяца с запада подул свежий весенний ветер. Бабушка Алевтина вдыхает его запах полной грудью.
Тамара Павловна купила бабушке Алевтине сахар.
— Спасибо, Тамарочка Павловна, — говорит бабушка Алевтина, — если бы не вы, то пила бы я ещё долго несладкий чай.
— Ну что вы, дорогая! Зачем же тогда соседи? Мне вовсе не тяжело покупать вам сахар.
Тамара Павловна подсаживается на лавку рядом с бабушкой Алевтиной. Тамара Павловна сияет счастьем — бабушка Алевтина фиксирует существенное изменение в её поведении.
— Тамарочка Павловна, как у вас дела?
— Спасибо, хорошо!
— А как ваш... хм... гость?
— Я всё сделала так, как вы сказали. Его больше нет.
— Вот и прекрасно! — Бабушка Алевтина довольно потирает руки.
Как хорошо, думает она, что женщины умеют быть солидарными. Женщины никогда не оставят друг друга в беде.
Тамара Павловна заходит в свою квартиру. Сразу направляется на кухню, чтобы приготовить себе чай.
— Сегодня на работе такое смешное случилось, — вслух говорит Тамара Павловна, — Олена Прокопив сломала руку... — Прихлёбывает чай, он горячий. — В магазинах снова всё подорожало. Десяток яиц — уже восемь гривен!
Тамара Павловна вздыхает. Смотрит куда-то в глубину своей кухни.
— Я так одинока, — наконец говорит Тамара Павловна, — очень одинока. Но теперь мне легче. У меня есть ты.
Перевела с украинского Е. Мариничева
Мариничева Елена Владиславовна родилась в г. Запорожье, окончила факультет журналистики МГУ. Журналист, переводчик. Живет в Москве.
День ученика
Анна Аркатова
