Новый Мир ( № 8 2011)

В туземный бубен Маленького мыса —

Какой-то мальчик? — Ветер мёртвых лет? —

Постукивает так, что привиденья

Стекаются на сумеречный свет

Да лепится мотив стихотворенья.

Всплеснёт калан задумчивой волной:

Там гребешок, да бокоплав, да ёжик

Собою перелистывают дно,

На берегу то — крабики, то — дождик,

Который сам стихотворенье про —

Погонщика, полдневные пределы,

Самум, перегоняющий тепло,

Да всадник в фиолетовом. Химеры

Барханами, да ослик, да верблюд,

Да тонущий в песочном верблюжонок,

Да что-то бесконечное, как тут

Смотрящее созвездьями спросонок.

 

Слишком много стрелков

Ольге Моисеевой

Засыпая, впадаешь в виденья, как тот пионер…

И покойный собрат говорит: порубежье, граница,

И зима открывает страницы жемчужных химер,

И, взлетая, темнеет в полёте нехитрая птица.

Эта птица — дикуша, почти перебитая здесь:

Слишком много стрелков, вот и вышла доверчивой амба.

Как же местно пуржит, ветер с моря (моряцкая весть?),

Обвивает позёмка, равно африканская мамба.

Этот остров меня прозевал-проморгал-проглядел:

Сахалинская муть и т. д. и т. п., и — подавно…

И какую-то музыку (Доуленд?) вызвать сумел,

И бренчит эта лютня, и плачет-смеётся, как Дафна.

Этот остров меня отпустил, но — приходит, кричит,