детдом.
На письменном столе нет решительно ничего необычного.
Война, в 43-м году мальчик-детдомовец уже летчик, отличается быстро — орден за три сбитых самолета противника, пишет письмо Калинину с просьбой освободить из заключения мать.
Прокурор повернул голову назад к стеллажу — книги там поверху слегка запылились, стоят плотно, удобнее их вытаскивать, надавливая сверху пальцем у корешка, и на трех-четырех блоках остались отметки от пальцев, поэтому он и спросил — не спрятано ли. Отпечатки по таким следам зафиксировать невозможно… а вообще, они могут быть и от пальцев хозяина.
Обрадовало продолженье рассказа — Калинин добился освобождения матери летчика.
У каждого не слишком беззаботного человека имеются запасные ключи от квартиры…
Два года войны, ордена, двадцать семь сбитых вражеских самолетов.
Никакого смысла хранить запасные ключи дома, раз имелся свой кабинетик в церкви…
После войны — испытательные работы в быстро развивавшейся реактивной авиации.
Получается, найденные в столе церковного кабинета ключи — запасные?
Погиб при испытательном полете в середине 50-х, бабушка через год взяла к себе внука с согласия матери, которая вышла вторым браком замуж — жила в столице губернии и часто навещала сноху и сына. В этой самой квартире он с бабушкой и проживал.
— Вот оно что! — в голосе полковника прозвучала почти детская радость. — Так это объясняет, почему он сюда перебрался из губернской семинарии. Позвали родные стены?
— Брат так и говорил. И еще говорил: учебный процесс давно наскучил ему однообразием.
— Секунду, а бабушка его где работала?
— Завучем 1-й школы. Школа к концу ее жизни уже специальной английской была.
— Помню, только я во второй школе учился, в обыкновенной. Но вот папаша мой знал ее обязательно.
Полковник явно намерился продолжить воспоминания, прокурор поспешил вклиниться:
— Запасные ключи от квартиры у вашего брата были?
Женщина утвердительно кивнула:
— Они хранились в его церковном кабинете, в верхнем ящичке стола.
Игорь Петрович с Владимиром посмотрели на него каждый подтверждающим взглядом.
— А откуда вам это известно? — спросил он у женщины.
— Брат говорил. Даже не в последний приезд, а раньше. Сказал, что там, в кабинете, у него запасные ключи. На случай, если к моему приезду его вдруг срочно куда-то вызовут или мало ли что еще.
Прокурор еще раз оглядел просторную комнату… а почему священник засиживался допоздна там в своем кабинете, если дома удобно вполне и никто ничем не мешал? Психологически непонятное поведение.
— Коли так тебе шашлыки понравились, не откажусь.
Они вышли на лестничную площадку.
— Володь, а потом в церковь проедем.
— Там пешком пять минут, — полковник шагнул уже вниз по ступенькам, но приостановился.
Другие тоже услышали — порыкивание собаки и характерный металлический звук открываемой рядом двери. Мужской голос приказал собаке идти на место, дверь с их лестничной стороны приоткрылась, человек оттуда ступил одной ногой на площадку и поздоровался.
Приоткрыл рот, собираясь сказать, но застопорился.
Виктор решил помочь.
— Вы хотите сообщить нам что-нибудь? Будем благодарны за любую информацию.
Человек ободрился, улыбнулся:
— Сообщить. Хотя возможно, чепухой вам покажется.
— Нам и чепуха пригодится, — поддержал Владимир.
Напряжение этим снялось окончательно.
— Мы с собакой приехали с дачи два дня назад, то есть вечером следующего дня после убийства. Про убийство я еще ничего не знал. Легли спать, пес у меня спит на подстилке у порога комнаты, носом к передней. Я под утро просыпаюсь вдруг от его рычания, он сигналит мне — в стойку встает в направлении входной двери. Я подумал сначала — к нам кто-то лезет, нет — тихо, да и пес вел бы себя тогда агрессивней гораздо.
— Какой породы? — спросил полковник, равнодушно взиравший снизу.
— Доберман-пинчер.
— Хорошие сторожа.
— Я подумал, по лестнице кто-то прошел — пес и заволновался со сна.
— Бывает, — согласился полковник. — А в котором это часу?
— Светать начинало… в половине пятого что-нибудь.
— Так что получается, — когда сели в машину, просуммировал прокурор, — отмычки не применялись, а первый комплект квартирных ключей исчез. Стало быть, не случайные воры. Ключи они забрали там, из кармана покойного.
Полковник хмыкнул, мотнул головой, еще раз хмыкнул и вытащил из кармана мобильник.
Владимир произнес торопливо:
— Так в целях безопасности надо хотя бы один из двух замков дверных заменить.
Полковник заговорил в трубку как раз по этому поводу.
От входа в ресторан был виден сверкавший на солнце небольшой купол той самой церкви, но закрытой домиками, выходившими с этой стороны на шоссе.
Ресторанное заведение оказалось внутри симпатичным, уютным.
Только расположено слишком уж на отшибе.
Хотя, рядом шоссе с транзитным в обход города движением, и припарковаться тут не проблема. Но шоссе это старое, не основное сейчас.
Посетителей мало.
На явление высоких лиц города бурно отреагировали — официант и хозяин заведения оказались рядом, прежде чем гости успели сесть; хозяин-азербайджанец, лет тридцати, с рекламной картинки просто: правильные тонкие черты лица, усы узенькой черной щеткой, ласка и хитрость в красивых карих глазах.
Ехали сюда очень недолго, на обмен мнениями времени не было, и Володю прорывало от нетерпения:
— Объединять два эти дела надо!
— Ох, молодость, — полковник отпустил галстук и начал расстегивать китель, — энтузиаст ты у нас.
— Ясно ж, как божий день, что убийцы квартиру чистили.
— Погоди, во-первых, ничего не украдено. Или украдена неизвестная нам сейчас ценность. Или только искали, а ее там и не было. И как это всё связать с убийством и покушением на кражу церковных икон? Какую версию отрабатывать, как отчитываться потом на запросы сверху? — он откинулся на спинку кресла. — Ты, Виктор, что молчишь?
— В том же направлении думаю. В губернскую прокуратуру уже обращение от секретаря Патриарха пришло.
— Вот. Как пить дать, обратились и в Генеральную.
У молодого коллеги снова явился порыв что-то сказать, старшие товарищи выжидающе посмотрели.
— А как же ключи? Запасные лежали в столе, а основные, следовательно, в кармане пиджака. Преступники их забрали и следующей ночью проникли в квартиру, — он напомнил для усиления: — А бокал
