Черные вихри выплеснулись из земли, стали рваться наружу, бросились вверх и, не найдя пути, разбежались в стороны с такой силой, что заколебались ближние ветки, — возмущенное сознание требовало ответа: как такое могло случиться? Еще мгновенье назад казалось — все идет к нужному результату, по рассчитанному, с запасом времени плану… мозг хочет теперь пересчитать-проверить, но чувства бунтуют и не дают… мозг, чувства, он сам — всё отдельно и всё в раздоре.
Утро было гораздо теплее вчерашнего, прокурор сразу открыл дверное стекло машины, внутрь стал забиваться приятный ветерок.
— Это что? — он указал на овальное этажей уже в девять здание, за пластиковым строительным забором: — Действительно пятизвездочная гостиница строится?
— На плакате она пятизвездочная, — с ухмылкой ответил шофер, однако добавил: — Нет, Зубакин, конечно, нормально построит, на четыре звезды, надо думать, потянет.
— Зубакин, который из авторитетов строителем стал?
— Он самый.
В прокураторе в приемной уже сидел Владимир — служебная папка покоилась на соседнем стуле — он встал и вытянулся.
— С материалами по священнику, Володь?
— Да. Сейчас вам удобно?
— Очень удобно, проходи.
Вошли в кабинет.
Молодой человек подождал, когда сядет начальник, положил перед ним папку нужной для чтения стороной и сел напротив.
Прокурор поблагодарил, открыл папку…
Так, протокол осмотра… заключение судмедэкспертизы… фотографии с места преступления.
Он начал с фотографий.
— Ты рассказывай, я пока рассмотрю.
— Значит, история следующая.
Снимок с номером один в правом верхнем углу: человек лежит на полу, под головой что-то похожее на пиджак.
— Убит был ударом в висок концом небольшой садовой лопаты.
— Лопату, Игорь Петрович говорил, они на месте преступления бросили?
— Да, она есть на одной из фотографий.
Второй снимок, сделанный ближе: голова и плечи лежат на пиджаке, который развернут изнанкой.
— Дьякон тамошний сказал — лопата их собственная. Стояла всегда у заборчика, там сбоку от дорожки к входу в церковь цветочные клумбы.
Снимок головы убитого: струйка крови вдоль уха и вниз по скуле, но не дошла до шеи.
Помощник продолжал:
— Дьякон этот, мальчишка совсем. Прибыл после трех лет семинарии. О священнике рассказал очень мало.
— Черепную кость не пробили, но обширное внутреннее кровоизлияние, так в экспертизе сказано?
— Так. Это вы по малому количеству крови?
— В том числе. А что именно рассказал этот дьякон?
— Со священником ему мало удалось пообщаться. Тот его по делам службы инструктировал, но больше почти ни о чем не беседовали.
Еще фотография — волосы и борода с небольшой сединой… ага, голова очень характерно в сторону сдвинута.
— Говорил, убитый был с ним, что называется, на дистанции. Еще говорил, тот задерживался допоздна. Там вроде маленького кабинетика у него.
— Экспертиза контрактуру шейных мышц справа обнаружила?
— Обнаружила. Как вы это?
— Насмотрелся, Володь. Первые пять лет службы только убийствами и занимался. Не заметил дьякон в священнике опасливости какой-нибудь, ну, что-то на эту тему?
— Нет, я спросил, разумеется.
На других снимках фрагменты внутреннего церковного помещения… вон, икона валяется.
— Отпечатков на лопатке, она есть на фотографии…
— Я видел.
— Отпечатков не оставили.
— Протерли, не дураки же совсем. В смысле ценностей, на которые покушались, что дьякон сказал?
— В иконостасе, ну и отдельно, на стенах, под которыми подсвечники высокие стоят… — Прокурору удалось разглядеть: кровь прошла еще вбок по скуле под волосами и, наверное, прокапала на пиджак. — В иконостасе были две старые иконы ярославской школы пятнадцатого века, их настоятель городского собора на открытие церкви отдал. Одну пытались выломать, она, вот, удобно как раз стоит почти по центру. Видите, там стрелочка небольшая?
— Вижу. А та, что на полу валяется?
— Новое письмо, дьякон сказал — тысяч двадцать.
— Рублей?
— Да. Это что-то вроде серийной продукции. Мастерские выполняют их в основном по лекалам.
— А другая ярославская где?
— Очень неудобно расположена, сбоку вверху.
— Да, вижу вторую стрелку.
— У них, оказывается, для каждой иконы свое непростое место, в зависимости от того, что изображается, — поделился молодой человек как большим откровением.
— А на сколько эти ярославские тянут?
— Дьякон сам толком не знает. Но дорогие.
Прокурор поднял голову, что-то припоминая…
Потом вернулся в прежнее положение и быстро снял телефонную трубку.
— Чего мучиться, сейчас в Москву позвоним, всё узнаем.
Через полминуты молодой человек услышал, как шеф поприветствовал какого-то Яшу и стал спрашивать про иконы.
— Сюжет? Я тебе, сам понимаешь, могу сказать только сухим прокурорским словом, без богословского смысла.
Он стал вглядываться в фотографии и описывать.
Однако для человека на том конце, видимо, не очень толково.
— Не ругай меня, Яша. Я, как аксакал, что вижу, то и говорю… Чаша? Где нарисованы двое? Погоди, я лупу возьму.
Шеф быстро двинул на себя ящик и извлек лупу.
— Где двое, где двое… да, у одного в руках чаша.
Он еще с полминуты послушал и громко присвистнул.
— А года четыре назад у нас по убийству тоже иконы проходили, помнишь… цены по экспоненте растут? Значит, я от жизни отстал… Правильно говоришь, от уголовной жизни нам отставать нельзя. Однако получается, с реализацией преступники могут не очень себя торопить, отличный актив?.. Ну, спасибо тебе, родной… Да, очень помог.
Трубка опустилась, а глаза начальника уперлись в подчиненного.
— Растут, Володя, цены.
— И сколько?
