землей.
Он быстро вытащил из накладного кармана листок бумаги и развернул его на столе. На рисунке было изображено…
— Это что у тебя, похудевший от голода крокодил?
— Это условный рисунок, господин лейтенант. Но если представить себе, что у змеи появились когтистые лапы — пара впереди и пара у хвоста, она могла бы, опираясь на заднюю пару и хвост, поднимать рывком вверх свое тело. На одну две секунды. Этого достаточно, чтобы нанести укус в лицо или шею. Во-вторых, змея сама по себе способна делать ходы в земле, а с когтистыми лапами, тем более. И если она проделала лаз с выходом за несколько десятков футов в стороне от дома, где-нибудь между кустарниками…
Сержант вопросительно посмотрел на Гамильтона:
— А, шеф?… Лично я сейчас ничему бы не удивился.
Тот в ответ неопределенно пожал плечами:
— Слишком неудобно передвигаться на подобных лапах.
— Совсем необязательно, сэр. Она может прижимать их и ползти как змея.
— Почему, тогда, при осмотре подвала мы не обнаружили никаких отверстий?
— О, очень просто. Там земляной пол, покрытый толстым слоем песка. Песок потом просыпался с краев и закрыл дырку.
Сержант по привычке потер под затылком шею…
— Шеф, это правдоподобно.
— Сказать, что очарован такой идеей, я не могу… — Гамильтон упреждающе поднял руку, чтоб не выслушивать новых аргументов Дика. — Но! В любом случае мы ее тоже сегодня ночью проверим. Чудовище шастает, как предположил наш старый друг змеелов, между пустыней и городом в поисках своего когда-то погибшего брачного партнера. Помните?
Лейтенант не стал дожидаться ответа и набрал телефонный номер.
— Билл, жаль вас отрывать от работы, но очень важно. Те, застреленные нами змеи-кошки, они ведь до сих пор у вас?… В холодильнике вивария? Билл, предстоит большая работа, и с вашей помощью мы можем поймать чудовище. Нужно встретиться у вас в госпитале… Через двадцать минут? Договорились!
Терье и Фолби смотрели на него в ожидательном недоумении. Но Гамильтону захотелось чуть поиграть на их любопытстве.
— Все поймете по ходу дела, — с напускным равнодушием произнес он. — Ты, Майкл, отправляйся к изобретателю, возьми автоматическую сетку, и пусть научит тебя ей пользоваться. Дик, сейчас поедешь на Ли 16, ты хорошо знаешь площадку перед домом, прикинь — как лучше расставить на улице перед ней джипы с прожекторами и приборами ночного видения.
Терье начал что-то соображать, но Фолби сообразил первым и как пушинка выпрыгнул из кресла.
— Гениально, шеф! Приманкой будут трупы этих кошек?!
— Скорее их внутренности. Возможно, железы. Точнее решит Уолтер.
— Ты понял, Дик? — сержант подтолкнул его к выходу. — Ты понял — как это называется?
— Саламандрово решение, сэр?
— Вот именно!
— Мне придется повозиться не менее получаса, Фрэнк. Я думаю, вам неинтересно будет наблюдать за всей этой анатомией?
— Нет, тем более, что у меня куча подготовительной работы. Только прошу вас, Билл, поместить внутренности разных кошек в разные пакеты. Мы ведь не знаем, чьи именно послужат приманкой. Положим на небольшом расстоянии и одно, и другое.
— Логично, логично. А я введу кое-какие активирующие препараты. Главным образом в железы. Верю в вашу идею, Фрэнк, и желаю успеха. — Уолтер крепко пожал ему руку. — Не хочется вас огорчать, но люди в городе устали уже от напряженных ожиданий. В разговорах с вами они бодрятся, а я, общаясь со многими, слышу совсем иное. Страх накапливается, ситуация скверная.
— Мы постараемся, Билл. Кстати, есть какая-нибудь реакция на вашу записку в Вашингтон?
— Нет пока. Но я связывался с нашим сенатором, он обещал немедленно лично заняться.
Они не заметили, как домчались до столицы Штата. Там покружились, выпили где-то наскоро по бутылке пива, но все равно не смогли успокоиться. Потом решили ехать домой, а по пути остановиться в тихом придорожном кабаке и как следует все обсудить.
Отсюда до их городка было всего шесть миль, поэтому можно было взять для успокоения чего-нибудь и покрепче пива.
— Я думал, ты уже не успеешь вскочить на мой мотоцикл. Думал, нам обоим пришел конец, — залпом махнув свою дозу, сообщил один.
Второй тоже выпил залпом и сразу же сделал знак бармену.
— Дальше, чур, я буду платить. Ты мне жизнь спас сегодня.
После второй они посидели немного молча, выкуривая по сигарете.
— А глаза? Во, какие глаза! — снова начал первый и указал на окружность стакана. — Черные, и блестят словно смерть!
— Ты запомнил глаза, а я все вижу перед собой эту длинную пасть… Как она, того гляди, оторвет мне голову.
— Откуда же эта тварь вдруг взялась?
— Черт ее знает, будто из-под земли. Ты мне скажи, теперь, с мотоциклом — что делать? Четыре с половиной тысячи баксов, а?
— Все же лучше, наверное, заявить в полицию.
— С ума сошел? У меня уже было предупреждение со штрафом. Конфискуют тогда мотоцикл и дадут два месяца тюрьмы. Потому что пустыня — охраняемая экологическая зона.
— А если ты заявишь об угоне?
Оба чуть подумали и обменялись потом недовольными взглядами.
— Полиция не дура. Увидят след от второго твоего мотоцикла и сразу поймут в чем дело.
— У-гу, тем более, мы оба состоим в клубе местных рокеров. Чеж, делать с твоим мотоциклом?
— Давай, тоже думай. У тебя размер головы на два номера больше. — Эй, бармен!
— Как вспомню это мерзкое зевало! А впереди торчат кривые загнутые вниз клыки. Длиннее, чем твои пальцы.
Здоровенная лапа, растопырясь, улеглась на стол.
— Мои покороче будут, ты прав. А что если в это зевало — хороший заряд свинца?
Оба посмотрели друг на друга мутноватыми уже глазами, а потом радостно схватились за плечи…
Часы показывали половину восьмого вечера. Нужно было еще заехать к Энн в супермаркет и предупредить, что, возможно, ему придется всю ночь пробыть на операции.
— Будь осторожен, дорогой.
— А ты не волнуйся, в крайнем случае, укус — не пуля. И у нас под рукой сыворотка и все необходимое.
— Значит, решил брать эту тварь живьем, да?
— Ну-у, не голыми все же руками. — Он поцеловал ее в переносицу. — Мне пора.
Через полчаса на площадке по бывшему адресу — Ли 16 — шла к концу тихая, но очень интенсивная
