Получается, если не верить в Христа, спастись нельзя.
Но её муж и дочь воспринимали все слова жены и матери, как старческие бредни.
Ирина Петровна очень огорчалась из-за такого восприятия, но повлиять на них никак не могла.
-Ты говоришь, колдунья вернула Игоря? – спросила Татьяна Марину.
-Да.
-А как?
-Я ей отвезла его фотографию, прядь волос, ну и естественно, деньги. Она там читала заклинания, ну, если поедешь, сама увидишь. А потом у Игоря в один вечер так в поясницу вступило! Помните, люмбаго у него было? Так это после бабки той. Он должен был в командировку на следующий день ехать, а тут люмбаго. После этой болезни у меня год с ним никаких проблем не было.
-А потом?
-Потом опять за старое, но надолго больше из дома не уходит.
-А ты думаешь, это бабка так сделала? – спросила я с недоверием.
-Думаю, да. Он ведь никогда на спину не жаловался.
-Таня, ты будешь мужу болезней у колдовки просить? – спросила Ирина Петровна с неодобрением в голосе. – А если он сильно заболеет?
-Да пусть! – зло ответила Татьяна. – Пусть хоть сдохнет, но дома.
-Марин, да нельзя этого делать! Ты понимаешь, если колдовство помогает, значит, действительно тёмные силы действуют, а от них потом не отвяжешься! Если ты веришь в колдовство, должна и в бесов верить.
-Ладно, мама. Ты с Катей чайка попей, а мы сейчас придём. – Петрова резко встала и потянула за руку Воскобойникову.
Ирина Петровна лишь горестно вздохнула, глядя им вслед.
-Тётя Ира, а как вы стали верить? – спросила я, обратившись к ней, как когда-то, много лет назад.
Ирина Петровна опять вздохнула, посмотрела на меня подозрительно, определяя, осуждаю я её за веру или нет. Потом махнула рукой, как бы говоря: «будь, что будет», и начала рассказывать:
-Когда мне ещё не было сорока, я заболела. Ты, наверное, не помнишь этого, потому что свою болезнь я скрывала даже от родных. Да-а-а. Меня направили в гематологический центр, оттуда… ладно. Неважно. Но я не стала ходить по врачам. Выбросила результаты анализов и стала тихо плакать, когда никто не видел. Потом, когда стало совсем тяжело, пошла в церковь. В тот храм, который был на соседней улице. Помнишь?
-Конечно, помню.
-Да-а-а. В церкви я тоже плакала. Но постепенно моё отчаянье стало уменьшаться. Я посмотрела на других людей. Плакала ещё одна женщина. Она стояла на коленях перед Распятием, о чём-то молилась и плакала. И я подумала, не могут столько людей ошибаться. Да-а-а.
-Каких людей? – не поняла я.
-Верующих. Ведь многие верят в Бога. Они, может быть, в церковь не все ходят, но верят очень многие, потому что это правда – Бог есть! И всё в Евангелие - правда. Да-а-а. Вера для меня, как сокровище, которое я открыла для себя и хочу поделиться этим сокровищем, но в моей семье никто этого не хочет. Наверное, я сама виновата. Меня мама крестила, а я ведь Татьяну даже не крестила. А сейчас она наотрез отказывается. Да-а-а.
-А с вашей болезнью что?
-С болезнью? Батюшка меня отмолил. Да и я сама сильно молилась.
-Как?
-Вот так. Ушла болезнь. Господь милостив. Как в Евангелии написано: «Просите, и дано будет вам», или «ищите и обрящете», то есть, найдёте. Ох, Катя. Может, с высоты моих лет лучше видно выполнение всех Евангельский истин, но ведь и вы уже не дети. Она сейчас из-за Толика с ума сходит. Да-а-а. К ворожее хочет идти. А это очень плохо. Если с сатанинской помощью к ней муж вернётся, от этого им обоим будет хуже. Ей не к бабке, в храм идти надо! Но как её убедить? Не любовь её толкает действовать, а обида, злость.
-Может, она действительно любит его,- сказала я как-то неуверенно.
-Любит? Может, и любит. Да только, когда любишь, боишься за любимого, а не желаешь ему болезней и даже смерти. Спаси Господи.
Ирина Петровна перекрестилась.
Я хотела ещё задать ей несколько вопросов, но тут в кухню вошли Таня и Марина.
Настроение Татьяны явно приподнялось. Она уже не рыдала и походила на себя обычную.
-Давайте пить чай, - предложила Татьяна и поставила чайник под струю воды.
-Наливай отфильтрованную, - остановила её Воскобойникова, закрывая кран.
***
С момента, когда мы пили чай на кухне, прошло не больше месяца, и Толик действительно вернулся.
Подруги не стали рассказывать мне о своей поездке к колдунье, да я и не спрашивала. Однако, вскоре после их похода в деревню Анатолий заболел, и заболел тяжело.
