-Значит, во всём виновата она, а не ты, - грустно сказала я.
-Нет. Конечно, я виноват. Но всё, что я делал, я делал в надежде, что ты никогда не узнаешь. Не говоря уж о Ксении.
-Тебе не повезло.
-Кать, прости меня!
-Не нужно изменять любви. Нужно быть с той, кого любишь.
-Я люблю тебя!
Я посмотрела на Андрея удивленно:
-Как это? Любишь меня, а встречаешься с другой?
Андрей опасливо посмотрел на Ксению, как бы не желая откровенно говорить при ней, а потом всё же начал говорить:
-Катя, это было как всплеск энергии, как залп фейерверка! Я вновь ощутил себя молодым! В ней я как в зеркале наблюдал свою юность.
Его слова были мне неприятны до ужаса. Я слушала, а про себя повторяла Иисусову молитву, выученную только сегодня: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную».
Постепенно я стала слушать более спокойно, но всё равно старалась не смотреть в глаза Андрея.
Он объяснял, как постепенно поддавался соблазну, не пожелав бороться с искушением.
Я посмотрела на Ксению. На её лице отчётливо читались мысли, словно в открытой книге. Я не видела больше ни обиды, ни неприязни. Ксения, казалось, больше меня понимала отца и готова была простить его. Искра взаимопонимания, всегда присутствующая между дочерью и отцом, вновь начала разгораться и когда после фразы:
-Я не думал, что вы когда-нибудь про это узнаете!
Ксения с упреком в голосе сказала:
-Но папа! Как ты мог?
Андрей повернулся к ней и, глядя в глаза, ответил:
-Мог! Как и ты, когда в тихую объедалась конфетами, надеясь, что мы ничего не узнаем. Катя, прости меня. И ты, дочь, прости.
Я молчала, а они вдвоём смотрели на меня.
-Мам, - первая прервала молчание Ксения.
-Я прощу тебя, только при одном условии.
-Каком? – обрадовался Андрей.
-Ты должен будешь исповедоваться и причаститься.
Дочь и муж переглянулись. На лице Андрея читалось такое удивление, как будто я его просила голым станцевать «Ламбаду» на Красной площади.
-Кому исповедоваться?
-Священнику.
-Зачем?
-Чтоб получить прощение грехов.
-Кать, ты серьёзно?
-А что тебя удивляет?! – разозлилась я. – Трахаться на стороне и получать заряд энергии - ты мастер. А ты подумал, что предаешь нашу любовь? Наше взаимоуважение? Ты представь, что я пошла, развлекаться на сторону.
Андрей нахмурился.
-Нашёл себе оправдание! Но как не крути, ты - прелюбодей! И я не хочу злиться на тебя. Я хочу верить, что ты действительно раскаялся. Я хочу верить, что Бог простил тебя. Хочу знать, что священник отпустил твои грехи.
Андрей смотрел на меня немного непривычно. Может, он думал в тот момент, что я свихнулась? Его взгляд опять разозлил меня.
-Вот зачем ты живёшь? В чём ты видишь смысл жизни? – спросила я, стараясь говорить спокойно.
-А ты?
-Теперь я поняла, что смысл жизни – это спасение души. Мы приходим сюда лишь на время, чтобы помочь добру восторжествовать надо злом. И эта борьба ведется не только во вне, она ведётся внутри каждого из нас. Нас одолевают искушения. Наша душа мечется перед выбором. Мы хотим понять, что творить. Добро ли? Зло ли? Ведь очень трудно отказаться от плывущих в твои руки нечестных денег, постыдных удовольствий, ворованных деликатесов, ну, не знаю, что там ещё. Мы часто поддаёмся соблазнам потому, что не понимаем: эти соблазны поворачивают нас в сторону зла, ведь обманывая, воруя, беря взятки и подарки, мы умножаем зло на земле. Мы умножаем зло в себе и потом, когда умрём, наша душа, отягощённая этим злом, не сможет подняться в небеса. Она низвергнется в тар-тарары. И это страшно! Понимаете?!
Андрей и Ксения смотрели на меня широко открытыми глазами. В их взглядах я не читала понимания, скорее там были недоумение и волнение за меня.
