меня мучит и не дает жить.
Так и проговорили Маша с Женей почти всю свадьбу, и танцуя, и сидя за столом.
Когда поздно вечером Евгений хотел проводить Машу, к ним подошла Анна Ивановна, работавшая у Турбиных, и с беспокойством в голосе спросила:
-Маша, ты куда?
-Мам, я домой, - ответила Маша.
-А где ваша жена? – обратилась Анна Ивановна к Жене.
Он удивился тому, что Анна Ивановна мать Маши. Он видел Анну Ивановну среди гостей, и в этом не было ничего странного, ведь Анна Ивановна была родственницей Ирины, но что она Машина мать, этого он не знал.
Как ни странно Евгений очень уважал Анну Ивановну и то, что она мама его новой знакомой, прибавляло вес Маше в глазах Евгения.
-Моя жена дома, - ответил Женя.
-Вот и вам пора домой. Маша задержись, пойдем вместе.
Маша утвердительно кивнула головой и вошла обратно в зал.
-До свидания, - попрощалась она с Евгением.
-До свидания, - ответил ей Женя и вышел из кафе.
Ночь стояла теплая, звездная. Приятный, ласкающий ветер обдувал разгоряченное лицо Жени. Он стоял на улице, подставляя лицо ветру, и радовался жизни впервые за долгие тревожные недели. Ему очень понравилась Маша. Общение с ней было глотком свежего воздуха после затхлой темницы, глотком холодной воды после мучительной жажды.
Он давно не ревновал Эллу, но ему было противно ее присутствие. Она всегда врала, жаловалась, притворялась. Евгению казалось, что если даже она говорит, что чайник еще не кипит, то значит, он точно кипит во всю.
Если Элле предлагали посидеть с Ксюшей хоть немного, она обязательно отвечала, что либо голова болит, либо ее тошнит, либо еще что-нибудь.
Когда он пытался уличить ее во лжи, что тут начиналось!
Самым безобидным был звонок маме, во время которого Элла обливала мужа помоями и просила тещу повлиять на зятя.
Такие разговоры были невыносимы для Евгения. Он слушал осторожные упреки бедной женщины, часто не знавшей, что сказать, и чувствовал себя виноватым из-за того, что Ангелина Витальевна, пытаясь потушить ссору в его семье, старается угодить и Евгению, и Элле.
Теперь же все это Евгений вспоминал как страшный сон, как фильм, увиденный когда-то и не имеющий к нему никакого отношения.
Маша была такой милой, хорошей, настоящей.
А Маша же, придя домой вместе с мамой, выслушала много негативного в свой адрес и в адрес Жени.
-Маша, - говорила ей Анна Ивановна, - нельзя флиртовать с женатыми мужчинами.
-Мы просто общались.
-Ты же знаешь, как тяжело женщине вдруг остаться одной. Как бы тебе тяжело не было, нельзя ломать чужую жизнь.
-Его жизнь и так трещит по швам, мама.
-У них есть дочь!
-Он хочет забрать ее себе.
Анна Ивановна растерялась. Она не знала, что Женя уже успел рассказать Маше о его проблемах.
Она знала не очень много о семейных неурядицах Жени и Эллы. Она, конечно же, много видела и слышала, но была склонна верить, что у них все наладится.
Людмила Петровна иногда жаловалась Анне Ивановне на сноху, но Анна Ивановна думала, что это обычное дело. Много ли найдешь свекровей, довольных своими снохами. Да что далеко ходить?! Вон Маша. Анна Ивановна хорошо знала свою дочь и объективно оценивала ее достоинства и недостатки, и все же Машенька была очень хорошей и женой, и дочерью, и мамой бы смогла стать замечательной, не будь ее муж так подчинен мнениям окружающих. И разве не Машина свекровь была первопричиной развода Маши и Артема? Поэтому Анна Ивановна не особенно доверяла жалобам Людмилы Петровны, хотя, наблюдая за Эллой, невольно начинала ей верить.
-И все же, Маша, на чужом несчастье счастья не построишь, – сказала Анна Ивановна и пошла в кухню, ставить на плиту чайник.
-Мам, - Маша вошла вслед за ней, - а он такой хороший.
-Кто?
-Женя.
-Он действительно неплохой, но он женат, у него есть дочь.
-Но, мама! Если бы ты знала, какая у него жена. Он обязательно должен с ней развестись.
-Маша, ты же ее не знаешь!
