-Что-то случилось? – задала мать Жени вопрос, который логически должен был последовать после упоминания об отсутствии аппетита.
-А ты не знаешь? – удивленно приподняла брови мать Эллы.
-Что я не знаю?
-Твой сын ударил мою дочь!
-Жаль, что только один раз.
-Мила! Как ты можешь так говорить! Мужчина бьет женщину! И за что?
-Вот-вот! Есть за что.
-За то, что ее чуть не изнасиловали.
-Так чуть или изнасиловали? – задал вопрос Евгений, молчавший до этого.
-Какая разница?! Ее обидели и так, а вместо жалости, она получила по морде от тебя!
-Ангелина, - вступилась за сына Людмила Петровна, - ты хорошая женщина, но породила на свет настоящее чудовище. Если твоя дочь вдруг забеременеет от кого-то и скажет, что отец будущего ребенка инопланетянин, который похитил ее прямо у магазина, ты поверишь! Ты всему веришь!
-Да, конечно! Моя дочь чудовище, а твой сын – подарок!
-Что он сделал не так?
-Он… он ударил Эллу.
-А кроме этого?
-Элла часто жалуется.
-И ты бежишь за нее заступаться!
-Он не ночевал дома две ночи!
-Он был здесь.
-Ты его выгораживаешь.
-Я не ты. Я говорю то, что знаю наверняка. Она даже за собственным ребенком следить не хочет.
-Она росла в достатке, … может, я ее немного разбаловала, но у меня всегда на это были средства и квартиру им мы подарили, если ты помнишь.
-Да на твою дочь никаких средств не хватит! Две няни, домработница, шофер. Если эти деньги откладывать, легко на квартиру наберешь. А наряды ее! Видите ли, платье можно одевать только один раз. Откуда такие понятия? Кто ей их привил? Геля! Ты сама дочь стрелочника! Это твой отец что ли научил тебя своим примером, каждый день меняя оранжевую жилетку?
Ангелина Витальевна покраснела. Ее глаза наполнились слезами.
-Тогда не носили оранжевых жилетов.
-Да я образно! – махнула рукой Людмила Петровна. – Воспитала, не пойми что. И вместо того, чтоб ее хоть немного пытаться переделать, ты всегда ей потакаешь. Всегда делаешь то, что она говорит. Всегда веришь тому, что она тебе врет. Геля! Опомнись!
У Ангелины Витальевны слезы потекли из глаз.
-Мила! Она моя единственная дочь!
-И что теперь?! Раз она единственная, ты будешь, … ты будешь ей во всем потакать?! Геля, у меня такое ощущение, что если наступит голод, ты начнешь от себя отрезать куски и давать дочери, а она без стеснения станет их есть. А может, еще и упрекнет, мол, мясо у тебя твердое.
Слезы из глаз матери Эллы закапали чаще. Самым обидным для нее было то, что, скорее всего, Турбина права. Ангелина Витальевна понимала это, но сделать ничего не могла ни с собой, ни с дочерью.
-Да ладно, успокойся, – сказала Людмила Петровна.
Ей стало жалко Ангелину Витальевну. Она как любящая мать понимала ее, хотя не оправдывала.
-Вы не расстраивайтесь, - стал успокаивать ее и Женя, - давайте пейте чай пока горячий.
Евгений тоже сел за стол, так как перед этим стоял рядом. Он терпеть не мог Эллу, но к ее матери относился нормально.
-Вы знаете, - спокойно начал Женя, - у нас с ней совсем нет взаимопонимания. Я думаю, нам лучше развестись.
Ангелина Витальевна опешила и замерла с чашкой в руках.
-Как развестись?
-Как все разводятся.
-А Ксения?
-Что Ксения?
-У вас же дочь!
-Ну и что. Я…
