Когда машины подъехали к дому Хомяковых, Коршунов сам вышел из «ауди» и пошёл во двор. Двери дома были открыты. и бандиты беспрепятственно вошли сначала в коридор, а потом уже и в комнату.
Возле стола сидел дед Митрич и ел румяный пирожок, запивая водой.
Он пошёл к Хомяковым позже других и, уже подходя к калитке, увидел, как односельчане направились в сторону болота к лесу. Догонять их Митрич не стал. Старому человеку с больными ногами нелегко было угнаться за другими, и невольно задав вопрос: «Куда это они?», Митрич проговорил его вслух.
Решив подождать всех в доме, Митрич вошёл, сел к столу и стал угощаться пирожками, часть которых Наталья Дмитриевна не взяла на остров. Заваривать чай себе без хозяев он постеснялся, вот и налил воды из-под крана, чтоб не в сухомятку есть.
Переступив порог и увидев Митрича, Коршунов спросил Свирепого:
-Этот?
Свирепый отрицательно покачал головой.
Митрич подслеповато прищурил глаза и спросил:
-Вы кто ж такие будете?
-Нам нужен старик, который лечил больных, и человек с дачи, - ответил Кирилл.
-Андрей Лукич что ль?
-Андрей Лукич, наверное, - неопределённо ответил Кирилл, сам не зная, как зовут лекаря.
-Так нету их.
-А где они?
-Так нету.
-Где они? – зло спросил Валерий, сделав шаг вперёд.
-Сам не знаю. Я давеча подошёл к дому, а они все в лес наладились.
-Куда в лес? – более дружелюбно спросил опять Кирилл.
-Туды в лес, - махнул Митрич рукой в сторону, куда ушли односельчане.
-Что они тебе сказали?
-Ничаво. Я их издаля видел. Гляжу, все туды идут, а я вот зашёл, думал здесь обождать.
-А что там, в лесу? – опять спросил Кирилл.
-В лесу деревья, да болота, да тропинки…
Не став больше слушать, Коршунов пошёл прочь. Остальные за ним.
-Все до леса, там по следам пойдём! – приказал Коршунов и опять сел в машину.
***
Люди прошли вглубь острова. Солнце уже заходило за горизонт и освещало всё вокруг розоватым светом. Вид был необыкновенным. Розоватым оттенком окрасились и деревья, и земля, и вода, и небо, но самым завораживающим был вид старинного храма с золотыми куполами, розоватыми стенами.
Почти никто не ожидал увидеть здесь на острове церковь, поэтому люди недоумённо переглядывались, ожидая какого-нибудь объяснения от спутников.
Андрей Лукич, ничего никому не объясняя, взял ведро из рук Бориса Игоревича и поднёс его ближе к храму. Затем вывалил бумаги на землю и попытался поджечь. То же тёмное плотное покрывало окутало тетради и папки, защищая их от огня.
Андрей Лукич подвинул бумаги ближе к храму. Тёмный покров посветлел и истончился.
Андрей Лукич продолжал перемещать бумаги ко входу в церковь, и вот совсем недалеко от лестницы тёмная защита бумаг отступила. Но темнота не растворилась, не ушла совсем. Она лишь отдалилась, словно не могла приблизиться к священным стенам, и расположилась полусферой на расстоянии от бумаг.
В этой тёмной полусфере стали проглядывать страшные физиономии, и слышаться визги и проклятия, словно сами обитатели ада старались помешать уничтожить то, что могло послужить гибели людей.
-Ой! – громко сказала Настя, вцепившись в руку Анны Михайловны, матери Димки. – Теть Ань, что это?!
Но Анна ничего не отвечала, с удивлением и страхом наблюдая за происходящим.
Андрей Лукич вновь поднёс зажженную спичку, и бумаги наконец-то загорелись. Возгорание сопровождалось дикими воплями и визгами, пугающими присутствующих здесь людей.
Андрей Лукич, не обращая внимания на шум, поджёг ещё одну спичку и поднёс её к другому краю бумаг. Усилившийся от его действий шум не мог помешать яркому пламени, но вдруг тёмная пелена сконцентрировалась высоко прямо над бумагами, и из неё, словно из тучи, полился дождь. Огонь погас!
Влад, не отходивший от Андрея Лукича, схватил его за руку.
-Они не горят!
-Ничего. Сгорят, никуда не денутся. Вот только дров нужно принести.
Влад кинулся к деревьям, растущим на расстоянии от храма, но с криком ужаса вернулся назад.
