Том 5. Пьесы 1867-1870

Епифанец

Робятки!
Давайте нам поесть чего-нибудь.

Входит Максим Редриков.

Максим Редриков

Хвастливое-то слово гнило. Утром
Хвалились нам паны, что монастырь
Возьмут они взятьем; что мы недолго
Под Троицей в окопах простоим
И двинемся к Переяславлю ратью,
Потом в Ростов и дальше.

Епифанец

Не поверить
Панам нельзя, поверишь — ошибешься.

Максим Редриков

Придется нам зазимовать.

Епифанец

Пробьемся
И год, и два, и больше. Хорошенько
Насмотримся на каменные стены
Издалека, а близко не подпустят,
И прочь пойдем.

Максим Редриков

Утеха не велика.
Тоска возьмет и совесть одолеет.
Я по себе скажу: по воле царской
Стоим мы здесь; да, видно, Бог не хочет
В разор отдать святыни монастырской.
Зараз бы взять, и разговор короткий,
Покаялся б уж после заодно
За все грехи. А год бороться с Богом
И каждый день, вставая и ложась,
На те ж кресты молиться, по которым
Из пушек бьем; сшибать колокола
И с музыкой ходить против святыни,
Разбойником быть мало, — окаянным
Быть надобно.

Епифанец

Что правда, друг, то правда.
Они поют молебны, по стенам
С иконами, с крестами, с водосвятьем,
А мы по них стреляем из наряда.

Максим Редриков

Ползи к стене в потемках, не защита
Железная кольчуга от пищалей.
Убьют тебя — не страшно: умирать же
Когда-нибудь, от смерти не уйдешь;
А вот беда: Господь-то запятнает
Да жизнь продлит; всего поискалечит,
Сведет дугой, отнимет ноги-руки
И знаменье положит на челе.
Живи потом на свете, людям на смех,
Калекою, детям на поруганье,
Отмеченный, что ты боролся с Богом.
Готов служить царю я, государю
Димитрию Иванычу, и буду
Изменников его и жечь и грабить,
Да только укажи другое место.
Хоть свой же дом спалю, а здесь неволей
Опустишь руки, голову повесишь.

Входит Савлуков.

Несколько голосов

Здорово, брат! — Откуда?