Не знаешь ты, что мы в грехах родились И казниться должны, а не смеяться? Не знаешь ты, так я тебе внушу. Достань-ка там на гвоздике двухвостку! Уныние пристойно отрочати, Уныние, а не дурацкий смех, Уныние, уныние…» И лупит От плеч до пят, как Сидорову козу, Без устали, пока не надоест. И взмолишься, причитыванья вспомнишь, И чешешься потом да унываешь, Неведомо чему. 1-й комедиант
Яган Готфридыч. Входят Грегори и Юрий Михайлов.
Явление второе Грегори, Юрий, Яков и ученики.
Грегори
(Якову)
Ты для чего убЕгал, Якоб Кочет? Нехорошо. Ты думал, dummer Junge[1], Что грех тут есть? Не думай так! Не надо. У нас и Бог один, и грех один. Я пастор сам, такой, как поп у русских; Что я греху учу, сказать лишь может Кто не учен, совсем не штудирОван. И глупость есть невинные забавы Грехом считать. Теперь тебя прощаю; А будешь, мой голубчик, уходить, Тогда себе достанешь… Что достанешь — Узнаешь сам. Не будет хорошо. (Отходит.)
Яков
(про себя)
Толкуй себе: не грех. Тебе уж кстати В аду кипеть, а мне так нет охоты. Комедианты смеются.
Грегори
Ну, вы! Пошел, готовься начинать. Комедианты уходят. Входят Матвеев и Лопухин.
Явление третье Матвеев, Лопухин, Грегори и Юрий Михайлов.
Грегори
(с низкими поклонами)
Das ist sehr schoen, dass Sie gekommen sind[2]. Матвеев
Здоров ли ты, Яган Готфридыч? Грегори
Очень Благодарю за милость, понемножку, И так, и сяк, Herr Лопухин! (Кланяется Лопухину.)
Лопухин
Здорово! Ну, что твои робята? Грегори
Потихоньку, Не торопясь, идем подальше. Матвеев
