Том 9. Пьесы 1882-1885

Дубровин

И рухляди не надо тоже. С низу
Привольного привезено добра,
Что не прожить. Лежит в укромном месте
Припрятано; а там себе иль людям
Достанется, вперед не угадаешь.
Далеко наши?

Щербак

Здесь разбродом бродят,
Поразошлись: кто с кузовком на плечах
Грибов да ягод ищет по опушке,
Другой к слепым уселся у ворот
У монастырских с чашкой; кто в чаще,
В малиннике присел, туда не ходят
И бабы-то, медведей берегутся;
А кто в челнах на Волге, при запасе,
В береговом таится тальнике.
Идет большой дорогой воевода,
Как на войну собрался, сбил народу:
Затинщиков, стрельцов и пушкарей.
Уж не за нами ли? Мы мужичонка
Заворотили в лес с дрянным возишком,
С мешком муки; так наказал в опушку
Идти ему да плакать, воеводе
Челом ударить: вот, мол, животишки
Пограбили сегодня ночью воры
И поскакали по дороге в город.
Коль скажешь так, и воз назад воротим,
А нет, — и самому не быть живому.
Да я вперед по деревням верст на семь
Послал молву пустить, что ночью были;
А спросят, мол, куда ушли, кажите
По Волге к верху, в город. Так и сталось:
Поворотил стрельцов назад.

Дубровин

А много ль
Идет при нем?

Щербак

Десятка два, не больше,
С холопями и челядью.

Дубровин

Немного ж.

Щербак

Теперь в версте они, не дальше. Смотрят
С деревьев наши; чуть вдали завидят,
Придут сказать.

Дубровин

Ударить бы на них
Из-под мосту, стрельцов перевязать,
А воеводу в Волгу.

Щербак

Ты в уме ли?
Да видано ли, слыхано ли дело,
Чтоб зайцы шли войною на собак?
С одним дубьем не сунешься на ратных,
Их голыми руками не возьмешь.
У нас дубье, у них небось пищали;
Пищальные орехи-то не сладки.

Дубровин

За что же нас удалыми прозвали?
Ужли за то, что грабим беззащитных
Да по ночам воруем из клетей?