Том 10. Пьесы, написанные совместно

вами.

Андрей. Да-с.

Нина Александровна. Она действительно доставила вам много огорчения…

Андрей. Ну, так что же-с? Пусть и покается!

Нина Александровна. Ах, разве вы не знаете, как всякой женщине трудно сознаться перед мужчиной в своей вине? А тем более моей Лене, потому что она не знает, не уверена, как будут ее слова приняты вами: достаточно вы деликатны, чтобы не вышло какой-нибудь сцены, унизительной для нее?

Андрей. Так кому ж нужно: нешто кто их заставляет?

Нина Александровна. Ах, ей самой нужно. Она не хочет, чтоб у вас оставалось неудовольствие на нее; она не может быть покойна, ей будет больно, очень 6ольно.

Андрей. Стало быть, я же виноват. Этого никак понять невозможно, да и не до того мне теперь: серьезные дела в голове. Чего же им нужно еще от меня?

Нина Александровна. Ах, очень просто! Чтоб вы не сердились на нее, не жаловались; чтоб вы пощадили ее: у ней натура нежная, деликатная — она вся в меня.

Андрей. Все же это не дело и не в порядке-с. Между мужем и женой — какие посредники! Ваши слова для меня — ровно ничего-с: может, она совсем и не думает того, что вы говорите, а одна только это ваша фантазия. Нешто такие дела через послов делаются? Да уж если вам это очень нужно, так скажите, что я их прощаю, прощаю-вот и все!..

Нина Александровна. Как, неужели только?

Андрей. Вот еще-с. (Подает записку.) Они хотят ехать за границу, так чтоб своих денег не тратили: по этой записке им выдадут из конторы сколько нужно на расходы. Здесь обозначено-с. Вот теперь все-с. Я сейчас уезжаю на фабрику месяца на три; видеться нам незачем-с: дальние проводы — лишние слезы. Да и некстати: меня старики провожают, так пристойно ли им будет глядеть на нас? Затем прощайте. (Уходит.)

Входит Елена.

Явление девятое

Нина Александровна и Елена.

Елена. Ну, что он, что?

Нина Александровна (со слезами). Ах, Лена, ах, Лена!

Елена. Что с тобой, мама?

Нина Александровна. Он ужасный человек, он не желает тебя видеть! Я это предчувствовала, предчувствовала…

Елена. Да что? Говори, мама!

Нина Александровна. Вот, восьми! (Подает записку.) Он дает тебе денег на поездку за границу.

Елена. Да что он говорит-то?

Нина Александровна. Ах, Лена, он велел сказать, что прощает тебя.

Елена. «Прощает»!.. Как, что ты говоришь, мама?

Нина Александровна. «Да скажите ей, что я ее прощаю». И видеться с тобой не хочет.

Елена. Он меня прощает! Скажите! Да он мужик, невежда. Я в себя прийти не могу.

Нина Александровна. Ах, Лена, как трудно говорить с ним! Точно тяжесть какую поворачиваешь, у меня от него мигрень расходилась.

Елена. Нет, я не могу… я не могу стерпеть такой обиды. Я должна ему высказать.

Нина Александровна. Но что же, что, Лена?

Елена. А то, что он, при своем ничтожестве не смеет так презрительно относиться к людям, которые…

Нина Александровна. Оставь, Лена!..

Елена. Нет, нет! позови его, мама, сейчас позови!

Нина Александровна (в дверь налево). Андрей Гаврилыч, подите сюда: Лена вас просит!

Входит Андрей.

Явление десятое

Нина Александровна, Елена и Андрей.

Андрей. Что за дела-с?

Елена. Кто же вам дал право так третировать меня?

Андрей. Что такое-с? И не слыхивал таких слов.

Елена (со слезами). Вы меня прощаете? Какую же вину вы мне прощаете? Что вы думаете обо мне?

Андрей. А не виноваты, так об чем толковать?

Елена. Но ведь вы меня оскорбили! Как вы смели так грубо обойтись со мной?

Андрей. Значит, смел-с.

Елена. Да по какому праву?

Андрей. Потому — муж-с.

Елена. Значит, муж имеет право и напрасно обижать жену?

Андрей. А хоть и напрасно, да ежели любя, так беда невелика: не в суд на мужа идти!

Елена (со слезами). Но что ж, по-вашему, должна делать жена, если ее напрасно обидят?

Андрей. Да разное бывает-с: дурные да злые сердятся да бранятся.

Елена. А хорошие, честные?

Андрей. Сами догадайтесь…

Елена (сделав движение). Неужели же?..

Андрей. Не знаю-с…

Елена (бросаясь ему на шею). Так, что ли?..

Андрей (отирая слезы). Само собой, что так-то лучше.

Елена (прилегая к нему). Да, хорошо мне здесь.

Андрей. Давно бы вам-с!

Елена. Но зачем же ты так грубо обходился?

Андрей. Я-то грубо? Да я нынче раз десять заплакать сбирался, только удерживался, притворялся…

Елена. Разве ты притворялся?

Андрей. Да-с. Эта мысль мне вчера в голову пришла. Думаю себе: пробовал и ласками, и слезами — не выходит; дай я свой форс на себя возьму. Вот и вышло.

Елена. Маменька, мы опять в нем ошиблись.

Нина Александровна. Ах, Лена! я в себя не могу прийти; только одно могу сказать, что я очень рада, очень рада!

Елена. Маменька, как этот форс к нему идет! какая энергия. Теперь он настоящий мужчина!

Андрей. Да я и всегда такой, только перед вами мокрой курицей был, потому — очень обожал! А теперь я по-другому буду: вот как-с! (Обнимает Елену и целует.)

Входят Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Сыромятов и Таня.