его на выгон. Второй батальон считался самым надежным, и Шувалов рассчитывал при его помощи усмирить взбунтовавшихся солдат.
Подскакав вплотную к кричащей толпе, Шувалов с хода осадил заплясавшего под ним жеребца и, повернувшись в сторону Красноперова, закричал:
— Что за балаган? Кто разрешил? Поручик Красноперов! Прикажите солдатам немедленно разойтись по окопам.
Руки поручика как, — то сами собой поползли вниз, лихорадочно блестящие глаза устремились в сторону командира полка. На какую-то минуту он снова превратился в послушную машину. Солдаты с недоумением смотрели то в сторону поникшего поручика, то в сторону Шувалова, ожидая, чем все это кончится. Не растерялся один Калина. Судорожно сжимая в руках листовку, он рывком повернулся к командиру полка и хрипло крикнул:
— Сам иди! Здесь дураков нет? — потом, обращаясь к все еще колеблющемуся Красноперову, добавил:
— Эх, кислятина…
Ответ Калины и молчание поручика привели Шувалова в ярость.
— Бунтовщики! — закричал он, ерзая в седле. — Рас стрелять вас мало. Под суд мерзавцев… — Продолжая громко ругаться, Шувалов повернул коня и, злобно плюнув в сторону толпы, поскакал к лесу.
Угроза Шувалова встрепенула поручика.
— На! На, сволочь, на! — срывая погоны и остервенело швыряя их под ноги, кричал он вслед удаляющемуся командиру полка. Не хочу быть бандитом, не хочу!!!
Обрадованный Калина бросился к Красноперову, за ним подбежали другие и, схватив поручика за руки и за ноги, с криком «ура» начали подбрасывать вверх.
Ликование солдат прекратил появившийся из-за домов краснозвездный самолет. Прокатившись по выгону сотню сажен, он замолк, накренившись на крыло, словно подстреленная птица.
Озираясь на бегущих к нему солдат, летчик торопливо вылез из самолета и, чиркнув зажигалкой, стал жадно тянуть дым папиросы, как бы опасаясь, что ему не дадут накуриться.
Первым к самолету подбежал Пустовалов, вместе с Калиной посланный Алексеем в тыл врага.
— Что, браток, не дотянул до своих? — спросил он, думая о том, как бы помочь попавшему в беду красному летчику.
Летчик не ответил, он настороженно смотрел на подходивших людей. Наконец, решившись, он повернулся, выхватил из багажника молоток и шагнул к капоту.
— Што ты, што ты, остановись! — догадавшись о намерении летчика, крикнул Пустовалов. — >- Побереги, нужна еще будет птичка.
Летчик с недоумением посмотрел на Пустовалова.
— Случилось что-нибудь, может, помочь надо? — снова спросил Пустовалов, видя настороженность летчика. — Да ты не опасайся, тут хотя и белые, но тебе не враги, потому сами решили к красным переходить. Я оттуда… — и он махнул рукой на запад.
По обветренному лицу летчика расплылась улыбка.
Через минуту между летчиком и солдатами завязалась дружеская беседа. Люди хотели знать, как их встретят красные: не будут ли наказывать? Кто-то высказал мысль, что хорошо бы пригласить для переговоров представителя от красного командования.
Пока между солдатами и летчиком шла беседа, на дальнем бугре показались роты второго батальона. Их вел Шувалов.
Обстановка осложнялась.
К Красноперову подошел Калина.
— Принимай, товарищ начальник, командование. Надо готовиться к обороне, прозеваем — перещелкают нас.
Красноперое обвел солдат вопросительным взглядом.
— Принимай, принимай! — закричали со всех сторон. — Доверяем, знаем — не подведешь.
Красноперов сдвинул фуражку на затылок, поправил на боку наган, покосился на бугор и, вытянув руку в сторону, крикнул:
— Ложись в цепь, занять круговую оборону!
Исправив неполадку в бензопроводе, летчик набрав высоту, круто развернулся и, направив машину навстречу усмирителям, начал засыпать их листовками. Потом, повернувшись, еще раз вытряхнул на солдат остаток листовок и улетел в сторону красных.
И тут случилось то, чего больше всего боялся Шувалов.
Несмотря на категорический запрет и угрозы офицеров, солдаты начали хватать падающие бумажки. До того стройные ряды батальона смешались и все четыре роты сбились в одну бесформенную толпу.
Не знал Шувалов, что давно разыскиваемая им подпольная большевистская ячейка находится во втором батальоне. Все еще надеясь восстановить порядок, он приказал офицерам отобрать у солдат листовки. Листовки солдаты отдали, но стрелять в бунтующих товарищей отказались.
— Мы, что? Бандиты, што ли, — кричали солдаты, — своих бить будем. — И тут же один за другим потянулись в сторону взбунтовавшихся товарищей.
Когда весь полк собрался на выгоне, выяснилось, что полного единогласия среди солдат нет. Далеко не все соглашались с предложением Красноперова пойти на соединение с красными. Начались споры.
— Как нас там еще встретят? — кричали отдельные голоса.
— Могут и из пулеметов угостить. Белогвардейцы, скажут, колчаковцы, Давайте лучше по домам! — кричали другие. — Ну ее к черту, хватит, повоевали. Там тоже пряниками нашего брата не кормят. — Но несогласных было меньше.
Воспользовавшись заминкой, Шувалов послал двух офицеров в соседний полк с просьбой о помощи, а сам начал с солдатами переговоры, стремясь выиграть время.
— Это не шутейное дело, — говорил он мягким, вкрадчивым голосом, косясь на подошедшего к нему Калину. — Подумайте, на что решаетесь. Если есть у нас недостатки, давайте будем их устранять. Чего зря шум поднимать. Я сам крестьянин и за интересы мужика первым положу свою голову.
— А ты лучше скажи, как насчет Советской власти, — перебил Калина. — Зубы заговаривать нечего, мы тоже грамотные стали.
— Мы воюем не против Советской власти, — повышая голос, ответил Шувалов, — а против коммунистов, грабителей.
— Врет! Врет! Не верьте ему, братцы, — багровея закричал Красноперое. — Думает, я забыл, как неделю назад он говорил нам, офицерам, что Колчак обязательно восстановит во всех правах капиталистов, а потом помещиков. А кто обещал вернуть старый режим? Кто уверял, что верховный правитель — монархист? Крестьянином стал. А у кого кожевенный завод отобрали? Сам говорил тогда об этом. Забыл, что ли? Врешь да время тянешь, помощи ждешь, чтоб расстрелять нас…
Красноперов не договорил. Из-за пригорка вынырнул автомобиль. Развернувшись, машина остановилась саженях в ста. На землю спрыгнул военный. Из кузова торчали дула двух пулеметов.
Калина разинул рот, потом неистово замахал руками, радостно закричал:
— Товарищи, смотрите! Сам комдив прикатил, товарищ Карпов. Ур-ра!!
Солдаты заволновались, зашумели. Прибытие в полк командира дивизии красных вызвало у них огромный интерес.
Поздоровавшись с солдатами, Алексей сказал:
— Летчик наш сказал мне, что вы к нам надумали. Молодцы. Давно пора. Мы рады встретить вас как дорогих гостей, равных товарищей. — Потом, круто повернувшись, пошел в сторону офицеров.
Заметив идущего к нему Алексея, Шувалов схватился было за наган, но, взглянув на бегущих к нему солдат, опустил руку. Его обезоружили.
— Ну-ка! Дай сюда, гад! — вырывая наган, буркнул Калина. — Ты думаешь што, разбойничать тебе позволим?
— Что же ты, земляк, — подходя к Шувалову, с чуть заметной иронией произнес Алексей — так нехорошо гостей встречаешь? Не узнаешь, что ли? Когда-то мы друзьями были, неужели забыл? Не
